Ветер полнолуния

       Впрочем, Мано не забыл оставить след для возможной погони, «проболтавшись» трактирщику, что господин возвращается в столицу, уладив в Азельдоре торговые дела отца. Мрачный почему? Да уладил не так гладко, как хотелось бы. А папаша у молодого господина таков, чуть что не по его, нравоучений не оберешься. И оправданий слушать не станет. Трактирщик сочувственно кивал и втихаря разбавлял сидр колодезной водой. Анегард пил, слушал краем уха и думал: «Что за проклятое поручение, с каждым днем все больше привыкаю лгать и изворачиваться, словно вор в бегах. Помнится, не так уж давно гадал, как королевский пес может так унижаться? Гляди, Лотар, и ты научишься! Страшно?»

       Страшно не было. Было противно.

       К вечеру, описав широкую дугу, подгадали остановиться как раз между двух деревень, в негустом лесочке, примерно напротив той части города, где Рихар собирался перебраться через стену. Здесь было тихо. Ни людей, ни обильного зверья, только птицы да зайцы, да лисье семейство. Анегард лег поодаль от костра, глядя сквозь голые ветви в прояснившееся, усыпанное крупными звездами небо. Слушал. Рихар обещал дать ему знак, когда выберутся. Но то ли далеко они были, то ли вовсе еще не выбрались – как Анегард ни вслушивался, рыжий нелюдь словно в воду канул.

       Марти проводил взглядом Рихара – тот держался в седле, будто всю жизнь, с пеленок, верхом провел. Цокали копыта, за высоким забором смеялась девушка, в доме напротив визгливо ссорились, в лавке на углу торговались так отчаянно, что всей улице развлечение. Никому на этой улице не было дела до привалившегося к забору парня в щегольской одежде удачливого менестреля. Пока не было.

       Придерживаясь одной рукой за забор, Марти побрел к калитке. Бледный, ноги не держат – если кто и остановит на нем взгляд, наверняка решит, что менестрель ночью лишку перебрал. Эка невидаль.

       Калитку проверил Рихар перед самым отъездом. Оставил слегка приотворенной – так она и стояла. Марти вошел с видом человека, точно знающего, куда ему надо. Бесшумно задвинул засов. Огляделся. Хвала всем богам, никого. Приоткрыл дверь на сеновал, вслушался – тихо. Быстро скользнул внутрь. Осторожно, по стеночке, протиснулся мимо тюков соломы вглубь. Зарылся в мягкое сено, закрыл глаза. Вот и все. До ночи можно отдыхать. Можно отпустить себя, расслабиться, разрешить растечься в кисель. Силы понадобятся ночью. Ой как понадобятся.

       Лотар угадал верно, не впервой королевскому псу прятаться и уносить ноги. Когда был мальчишкой, Аскол часто в разведку посылал, да и после приходилось – правление его величества Гаутзельма не было спокойным. Случалось всякое, и похуже нынешнего. Да что давнее ворошить, достаточно припомнить, как этим летом Ульфару с его клятым магом попался! Нет, нынче жаловаться не на что. Нынче радоваться надо, всех богов скопом благодарить. После заклятия выжил, мага герейновского убил, добрался до Лотара, и Лотар, спасибо Звериной матери, не растерялся. Отогрели, с самого края нижнего мира вытащили. Повезло, как ни кинь. А что чувствуешь себя, как при последнем издыхании, ну так кому бы после ледышки лучше было? Пройдет. И очень даже кстати, что не нужно прямо сейчас трястись в седле, что отлежаться можно. К ночи станет лучше.

       Запах сена убаюкивал, привычные дневные звуки успокаивали, нюх молчал. Марти даже не понял, как рядом оказался Рихар. Словно из воздуха возник. Заснул он, что ли, так позорно проглядеть мальчишку?! А если б не Рихар, а Герейн? Марти в сердцах выругался.

       – Тише, – прошипел мальчишка.

       – Разве уже вечер?

       – Стража обыскивает постоялые дворы. Лежи, чего вскинулся, – Рихар обернулся на дверь. – Сюда не дошли еще. Я не знаю, как обыскивают, может, только по комнатам. Но дворы точно смотрят и двери все перекрывают. Мы с улицы видели.

       – Ясно. – Марти сел, медленно потянулся. Двигаться было больно, но терпимо. Драться сможет. Недолго. – Что делать предлагаешь?

       Рыжий пожал плечами:

       – Сидеть тихо и надеяться, что пронесет. Колдовать я не умею. А то, что умею, в городе нельзя. Только ночью.

       – Ясно, – повторил Марти. – Ладно, значит, сидим тихо. Давай тогда глубже зароемся. Азельдорская стража ленивая, если они точно не знают, что я здесь, самое большее – влезут на вон те тюки, оттуда глянут и свалят. Если ничего подозрительного не углядят.

       – Угу… щас… – рыжий зарылся в сено.

       Очень скоро он устроил что-то вроде пещерки. Помог Марти забраться внутрь, влез сам, забил вход сеном. Не найдут. Вот только королевский пес ощущал себя не в безопасной норе, а в самой настоящей ловушке. Из хорошей норы должно быть по меньшей мере два выхода!

       День утратил благостное спокойствие, наполнился душной, вязкой тревогой. Хуже нет, чем ждать, полностью осознавая свою беспомощность. Помоги, Воин, защити, Звездная дева! Мы сделали, что могли, теперь только надеяться.

       Время, отмеряемое ударами сердца, тянулось слишком медленно. Марти сидел, закрыв глаза, весь обратившись в слух.

       Рихар сжал его ладонь. Голоса? Проклятое сено, глушит звуки!

       Голоса, шаги, стук двери.

       – Если здесь кто и есть, беса с два найдешь. Разве что подпалить.