Ветер, робот и паук не связаны

От испуга он просыпался, переворачивая мокрую подушку сухой стороной, а затем засыпал, чтобы в своих кошмарах вновь вгрызаться то в томленое на огне мясо, то в живую плоть.

Смена начиналась в восемь утра, и, пробудившись за пятнадцать минут до выхода, Полушкин успел только натянуть на себя униформу и почистить зубы. За пультом он откровенно клевал носом. Сперва нужно было перепроверить журналы с показателями, скрупулезно записанными предыдущей бригадой. Уткнувшись носом прямо в переплет и проведя так несколько часов, он счел, что изучил динамику показателей достаточно внимательно, лишь иногда прерываясь на храп. Свой бесцветный соевый бифштекс с листьями латука и брокколи он заглотил, даже не почувствовав вкуса. Кофе, впрочем, ненадолго взбодрил измученный организм, и мозг заботливо подсказал, что данные с приборов все же надо записать. Проставив наобум цифры в колонках, он отправился в энергетический отсек, чтобы заменить кристалл дирадия, бегло просмотрев инструкцию по технике безопасности. Спустив жидкий азот из камеры охлаждения, он достал уставший элемент, поместил его в контейнер для транспортировки, быстро затолкал новый кристалл, захлопнув с размаха крышку, и побежал сдавать смену.

С чувством выполненного долга Джон спустился в жилой отсек. Устав после тяжелых трудовых двадцати минут в энергетическом отсеке, он решил смыть с себя радиоактивную пыль в звуковом душе.

На современных станциях воду давно заменил ультразвук, и в герметичной кабинке можно было отмыть себя до скрипа без единой капли. Но Веган-6 была старой станцией, и звуковой душ тут значил нечто совсем иное. Посреди небольшого санузла располагалась потемневшая толстая металлическая ванна с двумя кранами-вентилями, с потолка нависала выпуклая душевая лейка, напоминавшая своей конструкцией дуршлаг.

Он достал из банного набора тюбики, свинтил крышечку и заостренным концом штопора проткнул металлическую фольгу. При легком нажатии из тюбика показался мягкий полосатый червячок и слабо запахло цветами. Джон повернул по часовой стрелке барашек с синей буквой «С», чтобы для начала умыться холодной водой. Но с потолка не пролилось ни капли. Внезапно заиграла американская народная классическая музыка в стиле кантри. Тогда он проделал то же самое с красным краном, обозначенным буквой «Н», ожидая хотя бы тоненькую струйку горячей воды, выкрутил вентиль на полную, но вместо нее в уши полился хеви-металл вперемежку с утонувшими на этом фоне кантри. Дернувшись от испуга, Полушкин ударился головой об имитацию кафеля на стене и упал в ванную. Из дуршлака на потолке внезапно хлынула теплая вода – сенсоры на дне ванной считали температуру тела и подобрали оптимальный режим.

Он пришел в себя, когда вода стала холоднее и прерывисто капала прямо на темечко. Попытался встать, но вновь потерял равновесие, поскальзываясь и вырывая болты, которыми, казалось бы, намертво была прикручена к полу эта ржавая вещица.

Попытка Полушкина помыться, как говорили в древности, накрылась медным тазом, ну, или в этом случае, ванной из непонятного сплава огромной плотности. Уже лежа под чудом сантехники, Джон услышал звук, похожий на взрыв. Ванна заерзала по полу, терзаемая ударной волной, а он, чувствуя себя бобслеистом, намертво вцепился в боковые ручки.

Полушкин выбрался из-под зловещего сумрака стальной конструкции. Вокруг было холодно и темно. Тепло источилось через щели в многослойной обшивке, трещины в урезанных конусах модуля. На пол обрушился вафельный лист теплоизоляции.

– Вы чё, охренели там??? – воскликнул Джон, кинувшись в свой боксоблок.

Он пробрался через железные обломки в рваный лаз, проломленный взрывом. Наклонился над искорёженной переборкой люка, словно скомканным ударом ураганного ветра куском картона. К одному из болтов, чудом уцелевший, прицепился испуганный сверчок. Террариум был перевернут, Жорж пропал.

Коридор между модулями загорелся вдруг нежным голубым светом. Джон подошёл к иллюминатору, вжался в приятную прохладу стекла, но не увидел ничего, лишь размытое пятно удаляющегося аварийно-спасательного корабля, мелькающего среди звёзд как малая лиловая блестка.

Он уловил гулкий звук: то ли треск упавшей обшивки, то ли слабый удар, перебой собственной крови. Обретая очертания, будто минувшее сновидение, появился робот. Черный, грязный как маслянистая лужа, отразившая солнце. Он остановился, хохотнул, обвёл хитрым взглядом изломанные стены и своды, но вдруг погрустнел, заметив Джона.

– Как?! Разве вы не покинули станцию со всеми? Я думал, я, наконец остался один, хоть и выжил…

– Так это ты все натворил, да?! Взорвал станцию?! Что молчишь, ржавая ты кастрюля?! Вон как глаза забегали!

– Я вовсе не хотел причинить вред людям. Я хотел убить себя…

– Так ты же по нам долбанул!

– Как по вам? Я случайно неудачно упал в дирадиевую камеру.

– Случайно?