Ветер с Днепра

Снова блеснуло широкое лезвие реки и залитый солнцем песчаный берег. На берегу толпа детворы. Евгешка узнал Кузьку и Наталью, Быцыка, Проньку, пионервожатого Василия. Они смеялись, они очень громко смеялись, и из этого смеха Евгешка понял, что им еще ничего не известно.

Парень имел, наверное, необычный вид. Наверное, по его бледному лицу они увидели, что случилась какая–то беда. Вдруг стихли веселые голоса и смех. Кузька бросил топор. Пронька и Василий перестали пилить доску.

«Вышку делают», — мелькнуло в голове Евгешки. Он схватил Василия за руку.

— Павлик… Павлик утонул! — крикнул хрипло, и голос его был похож на клекот.

Евгешка думал, что сейчас начнется суматоха. Ребята бросятся к реке, из села будут бежать люди, кто–то ударит в железный рельс, оповещая тревогу. Но ничего этого не произошло. Василий покачал головой:

— Какой ужас! Но ты успокойся, Жень. Как это произошло?

— Я… я… Мы поехали вдвоем… Лодка… И я не помог ему… И я… я ударил в лесу Олесю, а не Павлик…

— Ты? Почему же ты молчал?

— Я… я боялся…

Здесь творилось что–то странное, непонятное. Пионеры отворачивали свои лица, закрывали их ладонями. Евгешке показалось, что они смеются. Нет, они плачут… У Олеси вздрагивают плечи… И вдруг она поворачивается к парню, и Евгешка не замечает на ее лице ни слезинки.

— Зачем же ты меня ударил?

— Я… я думал, что ты — не ты… Я испугался…

И снова ребята отворачиваются и громко всхлипывают…

— Павлика водоворот закрутил… Павлик… — в отчаянии повторил Евгешка, не понимая, почему никто из них не бежит, не бьет в железную рейку, не зовет на помощь.

Неожиданно пионервожатый обеими ладонями взял голову Евгешки и повернул ее легонько в сторону.

— Посмотри туда. Павлик жив… Павлик, выходи!

Что это? Снится? Нет, все происходит на самом деле. Вот пионервожатый. И Пронька с веснушками на носу. И подзорная труба его тут же…

Из кустов вышел Павлик. Он был в трусах, как тогда, когда упал в воду. Он вышел из–за куста и, не взглянув на Евгешку, подошел к Олесе.

— Почему оставили работу, друзья? Водоход погиб, надо, чтобы вышка была хорошая. Ох, и жалко же, Олеся, водохода! Сердце щемит — веришь?

— Верю, Павлик!

Если бы из–за кустов вышел бегемот или ихтиозавр, или гром ударил с ясного неба, или Днепр повернул обратно — Евгешка не был бы так поражен и ошарашен. Он протирал глаза, он не верил сам себе. Было чему удивляться и поражаться. Евгешка видел не бегемота и не ихтиозавра, а Павлика! Павлика! Понимаете, дорогие читатели? Павлик вызвал больше впечатлений, чем доисторический ихтиозавр!

И вдруг Павлик по вернулся к Евгешке. Притворяясь, будто он только теперь заметил своего товарища, Павлик нехотя молвил:

— А, и ты здесь? Жив? Не утонул?

Вот и имеешь! Он спрашивает, жив ли. Ведь об этом надо Евгешке спросить у Павлика, а не наоборот.

Нет, этого дальше Евгешка не мог стерпеть. Он близко подошел к Павлику.

— Павлик, бей меня! Слышишь, бей!

— Бить? Зачем? Я не сержусь на тебя. Мне просто жаль тебя. Бедный ты, бедный трус!

Лучше бы он ударил!

Евгешка сник. Низко наклонилась голова, что ему оставалось делать?

Но как это произошло? Как спасся Павлик?..

РАЗДЕЛ ОДИННАДЦАТЫЙ почти целиком посвящен ночному путешествию Евгешки

В то замечательное утро, когда — помните? — на лопухах блестели серебряные капли росы, когда Павлик с Евгешкой несли за огородами водоход к реке, в то прекрасное утро Олеся проснулась раньше всех. «Конечно, если не считать бабы Лизаветы, которая встала еще раньше и уже возилась у печи. (Но баба Лизавета в счет не идет. Она просыпается еще до того, как крикнет ее петух–галаган).

Олеся встала, схватила полотенце и побежала к реке. Некоторое время задержалась на берегу возле досок и горбылей. «Эх, и вышка будет!»

Вспомнила Олеся, как читали письмо товарища Постышева на районном пионерском слете. Теперь строят водные вышки и в Чапаевске, и в Петровцах, и в Бучаках. А великолучанские пионеры за настоящую водную станцию взялись!

Весело напевая, на ходу сбрасывая с себя одежду, Олеся пошла берегом к любимому своему месту, где всегда купалась. Босые ноги вязли в песке, где–то издалека, из–за поворота реки донесся гудок парохода.

Разогнавшись с берега, бросилась в воду и поплыла. Сверху медленно шел черный, похожий на черепаху, буксир. Он тянул за собой длиннющий плот. У деревянного домика на плоту слонялись люди, клубился дымок. Люди чувствовали себя, как дома. Возможно, плывут они уже не одну неделю, плывут откуда–то с верховья Десны, из Брянских лесов. И плыть им так на плоту, наверное, еще долго–долго…

Олеся плыла к буксиру. Ей захотелось покачаться на высоких волнах. Сильными плавными взмахами рук Олеся уверенно разрезала воду. Первая волна от парохода набежала неожиданно и весело, закачала девушку, словно в колыбели.