Ветер с горечью полыни

Открыл митинг председатель горсовета, потом говорил Зенон Позняк. Говорил крайне пафосно, возвышенно, уел председателя горсовета, мол, он должен просить прощения за события 30 октября, когда на кладбище разогнали празднование Дзядов[7]. Со взволнованной речью выступил Сержук Витушка: «Бюрократы, разные партократы вымрут, как мамонты. Мы придем на их место. Жыве Беларусь!» — окончил он под гул трибун. А потом дорвался до микрофона секретарь московского райкома Минска, начал на русском языке, его освистали, не дали говорить. Глянул краем глаза на Андрея — тот хмурился и кусал губы. Чудаки, партийные идеологи, неужели не могли додуматься, что выступать тут надо по-белорусски. Взволнованно, интересно, хоть и кратко, говорила заведующая детским садом о том, как они учат детей родному языку. Рабочий с «Интеграла» всыпал партийным бюрократам, будто сорвал слова у меня с языка, но он и ЦК зацепил, сказал, что «яшчо» не научился говорить по-белорусски, но активно учит родной язык. Сначала его слушали скептически, а потом скандировали: «Мо-ло-дец!» Снова вылезла партфункционерка: мол, я первая женщина среди выступающих, и мне не будут свистеть, что она, учительница начальных классов, доросла до директора школы, теперь — секретарь райкома партии, что она стоит горой за белорусский язык, за его государственность. Но зачем тут бело-красно-белые флаги? Зачем «Погоня»? Больше говорить ей не дали. Сначала выступающим давали по десять минут, потом — по пять. Митинг длился больше трех часов. Люди начали расходиться раньше. Андрей потянул и меня к выходу. Вокруг группками стояла молодежь, все спорили. Мы с Андреем тоже сцепились, как никогда раньше.

Он, разумеется, поддержал райкомовскую даму: государственность белорусского языка — это правильно. Но зачем бело-красно-белый флаг, зачем «Погоня»? Я начал объяснять, что это национальные символы, а он свое: под этим флагом фашисты и полицаи уничтожали патриотов. А я говорю: на пряжках немецких солдат было написано: «Готт мит унс» — с нами Бог, так что теперь всем верующим надо отречься от Бога, поскольку фашисты его имя испаскудили… Андрей заторопился в обком. Буркнул «Бывай здоров!» И даже руки не подал на прощание.