Ветер с океана

— Страшное несчастье! Твой рассказ запишут, Миша. Назначена комиссия по расследованию обстоятельств гибели «Ладоги», мы с Сергеем Нефедовичем входим в нее. Будем вызывать всех, кого спасли на «Ладоге», и всю команду «Бирюзы». Тебя попрошу припомнить все подробности, все мельчайшие факты, для нас все важно: на море больше не должны повторяться такие беды!

Перед тем как идти спать, Миша попросил брата задержаться в гостиной.

— Хочу посоветоваться наедине, Алеша. Задумал одно важное дело. Для начала скажи, кто-нибудь мной интересовался?

— Многие интересовались. Тимофей Прохоров спрашивал о твоем здоровье. Мне он не показался таким бродягой, каким ты его описывал. Человек приличный, вежливый.

— Анна Игнатьевна не звонила?

— У нее забот хватает без тебя.

— Что такое?

— Здание, в котором она живет, поставлено под восстановление, завод выделил ей квартиру в новом доме. На днях переедет.

— Откуда ты знаешь?

— Я тебе уже говорил, что Юра и Варя, ее дочь, одноклассники и большие друзья. Варя поделилась с Юрой своей радостью.

— Отлично. Можно сказать — двойная удача! Алексей с удивлением глядел на брата.

— В чем ты видишь удачу, Миша?

— Не удачу, а двойную удачу, Алеша! В рейсе я много думал об Анне Игнатьевне… В общем, хочу на ней жениться! Ордер на отдельную квартиру — лучшее приданое.

— Это то важное дело, о котором тебе надо узнать мое мнение?

— Неужели ты против?

— А ты надеялся, что я назову твое намерение великолепным?

— Назови просто хорошим. С меня хватит и этого. Надеюсь, теперь не видишь во мне пошляка?

Алексей с улыбкой покачал головой.

— Возможно, я ошибся, и твое чувство глубже, чем мне показалось. Это не меняет положения. Я раньше обвинил тебя в легкомыслии, сейчас обвиню в неблагоразумии.

Миша с огорчением воскликнул:

— Алешка, нельзя же так! Что ты имеешь против нас?

— Против тебя — ничего. Тем более — против нее. А против вашего соединения имею многое. Счастья не получишь, а ее сделаешь несчастной.

— Много ты понимаешь в счастье! — вспылил Миша.

— Достаточно, чтобы сообразить, что Анна Игнатьевна выставит тебя за дверь, когда явишься с предложением.

Миша сердито вскочил.

— Завтра явлюсь к Анне, сделаю предложение, получу согласие и приведу в гости. Надеюсь, ты примешь мою будущую жену с уважением?

Алексей ласково обнял брата за плечи.

— Миша, дорогой, Анна Игнатьевна всегда, может рассчитывать на доброе к себе отношение. Но завтра к ней не ходи. Ты четыре месяца был в море один, одиночество порождает особые чувства и особые мысли. Дай себе остыть. Неделю пошагай по твердой земле, может, станешь глядеть на вещи немного иначе.

— Ты считаешь, что твердые мои решения возникли на зыбкой почве моря, а на твердой земле решения станут зыбкими? — пошутил Миша.

Алексей легонько подтолкнул брата к комнате, где спали отец и Юра.

— Я считаю, что надо спать и что утро вечера мудренее.

Миша, уставясь глазами в темноту, возобновлял в уме спор с братом. На душе было смутно. Миша удивлялся брату, удивлялся себе. Алексей не захотел его понять. А он не сумел убедить Алексея и растерялся. Да и чем бы он смог переубедить брата? Словами против слов? Брата убедит только дело, слова не нужны. Ты еще увидишь, Алеша, молчаливо разговаривал с братом Миша, ты увидишь, как сильно во мне ошибался.

Уже засыпая, он сказал себе, что завтра к Анне можно и не ходить, ничего не изменится, если он и не поспешит с объяснением. Суть не в том, вода ли под ним или суша, мечты в одиночестве о встрече или реальная встреча. Он решил — и точка! Днем позже, днем раньше — какое это имеет значение?

4

Утро прошло на «Бирюзе», Миша домой вернулся к обеду. Павел увидел в окно Мишу, когда тот проходил мимо их квартиры, махнул рукой — скоро приду! Он выждал ровно столько времени, сколько Мише понадобилось, чтобы умыться и переодеться. Юра, готовивший уроки, оторвался от стола и попросил разрешения еще раз послушать рассказ о буре в океане. Миша хотел было отказать, но Павел согласился взять Юру.

— Ваш племянник был любимцем моего отца, частым слушателем его рассказов. Мама всегда радуется, когда он приходит.

Павел вошел первый, громко крикнул в комнату: — Мама, это мы с Михаилом и Юрой.

Юра быстро скинул пальто, Миша не торопился раздеваться, его страшила встреча с Елизаветой Ивановной. Она сама вышла в прихожую. Миша слышал от отца, что жена Доброхотова очень переменилась — опасаются за ее здоровье. Внешне ничего в ней не показывало перемены. Такая же рыхлая и замедленная, она пропустила гостей вперед, предложила им сесть на диван, сама уселась в кресло — Павел придвинул его к дивану.

— Вы, наверно, голодны, хотите, покормлю вас? — спросила она.

Миша отказался, он недавно поел на «Бирюзе». Павел набросил на плечи матери пуховый платок. Елизавета Ивановна сказала:

— Рассказывайте, Миша, ничего не скрывайте и не приукрашивайте.