Ветер с севера

Когда-то Вадиму казалось, что ещё раз увидеть её, а уж тем более рядом с другим мужчиной, будет невыносимо больно. Странно, боли не было. Татьяна была ещё молода и по-прежнему красива. Но не стучало сердце. Не билось в ребра испуганной птицей.

Глава 22

22.

Последний школьный год Кати Кузьминой в самом начале казался ей бесконечным.

Осень тянулась, никак не решаясь превратиться в зиму. Подходило время окончательных решений об экзаменах и дальнейшей учёбе. К декабрю уже надо было выбрать.

Перед новым годом Катин класс под руководством Дарьи Андреевны Вашкиной готовил в школе Исторический бал, ставший за последние годы традиционным.

Статный дядя Федя Вашкин в форме генерала от инфантерии вместе с Дарьей Андреевной в чудесном атласном платье открывали бал. Следом парами одиннадцатиклассники. Фраки и мундиры для мальчиков брали в школьной костюмерной и в каком-то театре. Девочки шили платья сами.

С парами на бал, естественно, вышло непросто. Интриги и заговоры плелись ещё с ноября. Тася, понятное дело, с Веней. Димка сказал, что ни с кем, кроме своей Тамары не пойдёт. Тоже логично. — Кать, а ты в этом году с кем на балу? — Ленка Епифанова теребила в руках ручку. То снимала колпачок, то снова надевала. — Лен, а как нужно, чтобы ты не нервничала? Меня Илья Сергеевич просил с ним в паре быть. И, если честно, Мишка тоже намекал. — Катюшечка, душечка, можешь с Вербицким встать в пару? Пожалуйста, пожалуйста! — Ленка сложила руки в умоляющем жесте. — Лееен? Ты чего это? Власенко? Да? Он тебе нравится? — Катюшечка, я помню, ты когда-то говорила, Илья… Ой, Илья Сергеевич тебе нравится… И если ты… — Епифанова, стоп, — Катя взяла подругу за руки, — На меня посмотри, Лен. Елена подняла глаза, в которых уже стояли слезы. — Ленка, дурочка, не плачь. Это я шутила так. Он же ученик Ольги Владимировны. Она всё время говорит, что мы доведем Власенко до раннего инфаркта. — Как до инфаркта? Ему же только двадцать четыре. Будет. В январе. Пятого. — Ох, Епифанова, что мне с тобой делать? Он то знает? — Знает, Кать. И поэтому тебя пригласил. Чтобы ни у кого даже мысли не возникло, что мы встречаемся. — А вы…? Ох…. Так зачем же ты его так будешь подводить? Лен? Представляешь, что с ним будет, если от вас на балу искры лететь начнут, и станет всё ясно, как белый день? — Кать, а ведь ты права. Я совсем о нем не подумала. Мне так хотелось с ним танцевать… — Потанцуешь. На выпускном. Когда ты больше не будешь его ученицей, а он — твоим учителем.

У вас разница то в возрасте всего ничего. — Шесть лет почти. — Ну, разве ж это много….

Мысли Кати были не об Илье и Лене, а о человеке, разница в возрасте с которым у неё была куда существенней. Единственное, что напоминало Катерине о Ветрове — его карандашный портрет, сделанный ещё тогда, сразу после военного парада. Рисунок лежал в толстой папке с Катиными работами. На самом дне.

Так они и вышли на полонез. Катерина в паре с Ильёй Сергеевичем. Епифанова с Вербицким. Ленка старательно не смотрела в сторону Катиного партнёра. Зато Мишка не сводил глаз с Кузьминой.

После того неудачного поцелуя в поезде Мишка пытался держаться от Кати на расстоянии дружеского общения. Выходило у него плохо. В школе Вербицкий старался не выпускать Катю из виду. А когда стало известно, что Кузьмина идёт на бал с Власенко, чуть не лопнул от ревности. Он даже в пылу нахамил молодому педагогу. Математик смерил его тогда снисходительным взглядом и ничего не ответил.

Когда зазвучал вальс, Вербицкий оказался возле Кати первым. Церемонно поклонился. Катя сделала реверанс. Всё по правилам. Как наставляла Дарья Андреевна. Они закружили в танце вместе с остальными парами.

Катины мысли были сейчас на полторы тысячи километров севернее. Там, наверное, полярная ночь. Она же пообещала вальс Ветрову. Хорошо, что уже научилась танцевать. Только платье нужно будет другое.

Мишка не мог оторвать глаз от партнерши. Взглядом скользил по её лицу, тонкой изящной шее, жемчужной нитке, уходящей в вырез платья.

Глава 23

23.

В большой арктический поход вышли с базы десятого августа. За два месяца корабли и суда обеспечения прошли двенадцать тысяч морских миль. Учения проходили в акваториях Баренцева и Карского морей и в море Лаптевых, после — недалеко от полуострова Таймыр и в районе якутского поселка Тикси.

Два месяца изнуряющей работы. Всех, от командира до матросов. И изматывающие погодные условия. Долгота дня за это время уменьшилась с двенадцати часов до восьми. Температура к концу упала почти до минус тридцати. Ниже средних значений. Но на то он и Северный флот.

Для Вадима это был не первый арктический поход. А вот для многих ребят из его экипажа, такие условия службы были в новинку.

Перед выходом был уже почти традиционный алярм* по поводу обмундирования. — Товарищ командир, да что ж это за сволота на складах сидит! — возмущался мичман Думченко, которого все звали просто Егорыч, — Их бы самих заставить оторвать жирные задницы и в Арктику!