Ветер с Востока

– Как-то так, да, – согласно хмыкнул капитан. – Благо наш гостеприимный попутчик все понимает и на самопожертвование с нашей стороны не рассчитывает. Мы – лучшие стрелки здесь и по его плану останемся во втором ряду, поддерживая огнем. При дурном раскладе на нас же будет прорыв и отступление, хокандцы прикроют тыл. Так что все честно.

– А мы, значит, вывезем тогда их главных шишек в ближайший город, – понимающе кивнул казачий командир.

– Не только их. Помните, что в автомобиле при прорыве поедет и Александра Александровна. Кстати, – Дронов улыбнулся и потер ухо, – она будет очень рада, если никто из нас сегодня не помрет. Сделаете девушке приятное?

– Уж будем стараться, непременно! – дружно рассмеялись казаки и драгуны.

– Тогда – по местам.

Долго маяться в ожидании не пришлось. Уже через четверть часа на горизонте появилась стайка всадников. Небольшая, меньше полусотни сабель. Вне всяких сомнений, это были разведчики. Погарцевав немного, они исчезли, но очень скоро вернулись. Не одни.

Волна легкой конницы буквально перехлестнула через край горизонта темной бурлящей массой. Дробный грохот тысяч копыт звучал как рев камнепада на горном склоне, стремительно нарастая, тучи желтой пыли окутывали всадников, скрывая их число, – конная лава неслась на укрепленный лагерь, грозя смести его, втоптать в сухую землю бесчисленными подковами. Грозное зрелище могло навести ужас на неопытного в военном деле человека, однако защитники лагеря не поддались парализующему страху. Пушки заговорили без промедления.

БУХ! «Кытайчи» ударили залпом, положив ядра с недолетом, – однако чугунные шары срикошетили от поверхности, будто сами прыгнули навстречу противнику, выкашивая кровавые просеки в его плотных шеренгах. Мятежники сомкнули строй, ответили улюлюканьем и стрельбой на скаку. В боевые кличи и гром копыт вплелись частые хлопки выстрелов, в воздухе запели стрелы. Николай увидел, как один из сипаев-охранников рухнул, хватаясь за лицо: видимо, его настигла случайная пуля.

– Командуйте пулеметам стрелять, – сказал капитан Алиму, место рядом с которым занял сразу после объявления тревоги.

– Рано, – невозмутимо качнул головой китаец. – Пулеметы их рассеют. А мне надо, чтобы они оставались в строю, пока не войдут в… А! Сейчас!

Он взмахнул мечом и крикнул что-то по-узбекски. В ответ раздалось оглушительное шипение, прервавшееся звонким ударом. Рывком обернувшись, Дронов успел заметить, как одна из «боевых коробок» выплевывает в небо белую струю пара и… целое облако дротиков. Сверкнув остриями на солнце, дротики взмыли ввысь – и с шелестом обрушились на атакующих, пронзая наездников, раня коней. Выстрел второго орудия последовал мгновением позже – там, где легли дротики, в рядах атакующих образовалась натуральная плешь.

– Залповая система, – пояснил Алим, чуть заметно ухмыляясь. – Называется «Драконья пасть». Тысячу лет назад дротики метала тетива, теперь – давление пара. Но против кочевых орд работает все так же. А вот теперь – пулеметы!

По команде китайца затрещали «перепелки», захлопали стрелометы, выкашивая авангард бунтарей. Николай повторил приказ для своих бойцов, и пулемет Евграфского включился в общую канонаду.

Пок-пок-пок-пок-пок! Фш-шух! Фш-шух! Фш-шух! Пулеметчики водили стволами, стрелки при стрелометах остервенело дергали зарядные рычаги, вторые номера подавали им магазин за магазином. Под шквалом свинца и стали всадники падали вместе с лошадьми, об их тела спотыкались идущие следом, наездники вылетали из седел… С огромными потерями прорвавшись сквозь огневую завесу, мятежники нахлынули на тонкую линию груженных землей и камнями телег, где их встретил второй залп пушек. Картечью. Это стало последней каплей – не сумев даже охватить вагенбург с флангов, восставшие рассыпались на множество мелких группок и бежали кто куда, бросая убитых и раненых. Сотни трупов, конских и человеческих, остались лежать перед лагерем.

– Я велел всем поужинать, пока образовалась передышка. – Алим сидел на раскладном стульчике, обмахиваясь бумажным веером, хотя было уже довольно прохладно и дул ветерок. Солнце садилось, до темноты оставалось меньше часа. – Кроме того, отправил несколько человек добить пораненных лошадей.

– Только лошадей? – мрачно спросил Николай – он прислонился к борту арбы, сложив руки на груди, и старался не глядеть на побоище по ту сторону ограды. Но от стонов и криков десятков умирающих мятежников деваться было некуда, они доносились до любого закоулка вагенбурга.

– Только лошадей, – кивнул китаец. – Их хозяева нам больше не опасны, они умрут сами или выживут по воле судьбы. Можете считать это жестокостью, можете гуманностью, как хотите. Вас угнетают эти звуки?

– Думаю, не только меня, – скривился Дронов.

– Потерпите. Скоро станет не до них. – Алим сложил веер. – Их товарищи вернутся. Либо ночью, либо на рассвете.

– Уверены?

– Их слишком много, а нас слишком мало, чтобы они испугались всерьез. Первое поражение их скорее разозлит. Они захотят отомстить, искупить позор. И в следующий раз нападут вдвое яростней.