Ветер с востока

Немецкий генерал-полковник, кавалер Железного креста первой и второй степени, кавалер Рыцарского креста с дубовыми листьями, награжденный медалью в память об оккупации нацистами Мемеля 22 марта 1939 года, награжденный британским орденом Рыцаря Справедливости ордена Святого Иоанна, стоял посреди собственного кабинета в расстегнутом мундире и с болтающимися у колен подтяжками, обезоруженный, так до конца еще и не пришедший в себя. Он понимал только то, что если большевики вдруг начали воевать ТАК, то для Германии уже все кончено. Безумный ефрейтор все-таки завел германский народ в ловушку, из которой нет выхода.

А за окнами занимался тусклый серый рассвет. И гремел над огромной страной голос Левитана: "От советского информбюро". Скоро эту новость узнают и в Берлине, Риме, Стокгольме, Лондоне, Вашингтоне и Токио. И тогда на немецкую армию и на него лично ляжет несмываемый позор ТАКОГО поражения. Он бы застрелился, если бы мог, только оружие у него отобрали, а вешаться или вскрывать вены — это не по-солдатски. Теперь ему до конца придется испить эту горькую чашу позора.

1 марта 1942 года, вечер. Старая Русса.

Генерал Горбатов вместе с сопровождающими его штабными шел по Старой Руссе. Темнело. В южной части города еще громыхал бой, ухали орудия и заливались длинными очередями пулеметы. Но здесь, в районе железнодорожного вокзала, все уже стихло. Среди воронок и разбитых станционных строений бойцы штурмовых групп уже разожгли небольшие костры из валяющихся повсюду обломков вагонов и ящиков и по очереди грелись возле них. В сторонке аккуратными рядами лежали убитые, отдельно наши, отдельно немцы. Похоронная команда уже начала свою скорбную работу, стараясь не пропустить никого из погибших. Седой пожилой сержант откинул в сторону брезент, и генерал Горбатов снял папаху. Жизнями этих мужиков, среди которых были русские, татары, украинцы, белорусы, казахи, узбеки, армяне, оплачена победа над группой армий "Север".

С одной стороны, побед без потерь не бывает. Но в память генерала Горбатова запала фраза, сказанная позавчера генералом Бережным: — Наша армия должна иметь возможность расстреливать противника с безопасного расстояния. Не мы должны заваливать своими трупами немецкие позиции, а как раз немцы должны отважно тысячами умирать под нашими пулеметами за своего любимого фюрера и Рейх. Если им так нравится героическая смерть во имя фатерлянда и будущие поместья с русскими рабами, то кто мы такие чтобы им в этом мешать? Пусть идут на смерть, вперед и с песней.

Собственно на железной дороге и на обломках моста через реку Полисть работали саперы и бойцы железнодорожного батальона, стремясь как можно быстрее восстановить движение по временной переправе. Рядом с мостом, восстановление которого тоже уже началось, рельсы временно укладывались прямо поверх армированного клетями из бревен специального ледяного моста. Самое главное — как можно скорей, пока немецкое командование не очухалось, пустить первый поезд в направлении станций Дно и Псков. Находящиеся сейчас в резерве на станции Валдай стрелковые бригады должны быть срочно переброшены на запад для развития успеха и закрепления результатов операции.

Чуть в стороне от железнодорожных путей экипаж штурмового танка КВ-2 чинил сбитую в бою гусеницу. Танкистам помогали несколько бойцов штурмового взвода. Еще несколько человек варганили немудреный ужин из пшенных концентратов НЗ и мяса убиенной немецкой обозной лошади. Тылы, как это всегда бывает в наступлении, отстали, а конина, тем более, в зимнее время, еще долго сохранит свою пригодность к пище. Аж до самой весны.

Кашевар следил за булькающим в котле мясным варевом, время от времени помешивая его поварешкой. Удары кувалды, загоняющей пальцы в гусеничные траки, перемежались с громким русским матом, без которого, как известно, не совершается ни одно великое дело.

Махнув танкистам рукой, чтоб они не отвлекались на начальство и продолжали заниматься гусеницей танка, генерал Горбатов подошел к КВ. Даже в слабых отсветах костра было видно, как испещрена его бронированная шкура следами попаданий немецких снарядов и пуль из противотанковых ружей. Часть их была уже заварена и грубо зашлифована. Но этот бой добавил немало новых отметин. Если бы не до предела слабая для такой массы трансмиссия, эта машина стала бы кошмаром на гусеницах для врага. И хоть таких танков в Красной Армии оставались считанные единицы, именно на них отрабатывалась тактика будущих сражений. Несмотря на все свои недостатки, ничего подобного этому танку не было ни в одной из армий мира.