Ветер с востока

Капитан НКВД Давыдченко от вопросов Лавочкина решительно уклонялся, ссылаясь на то, что его задача — лишь как можно быстрее доставить его и членов его КБ вместе со всеми их причиндалами на аэродром в Кратово. А вот конкретную задачу им будут ставить совсем другие люди. Это и радовало, и пугало. Судя по тому, что происходило сейчас в наркомате, было ясно, что всесильный Яковлев вдруг стал одним из многих. А на него, на Лавочкина, и на его истребитель с мотором воздушного охлаждения сделана какая-то, весьма серьезная ставка. Большинство людей пугаются всего неизвестного. Семен Алексеевич отнюдь не был исключением из этого правила. Да, он верил в себя, своих помощников, и в созданную им машину, но, как говорится, "кому много дано, с того много и спросится".

На аэродром ЛИИ ВВС колонна прибыла примерно через час после рассвета. Сам Лавочкин уже один раз был здесь, примерно месяц назад, и сразу узнал встречающих. Справа и слева, само собой, особисты. А чуть впереди, собственной персоной, генерал-майор Голованов, командующий Авиацией Дальнего Действия, и командир авиагруппы ОСНАЗ, полковник Хмелев. Люди, понимающие в авиации, и пользующиеся абсолютным доверием товарища Сталина. Чуть позади еще двое. Известные всей стране, гвардии капитан, пардон, уже майор Покрышкин, и подполковник Железняк, про которого штатный летчик испытатель ОКБ-21 Василий Мищенко, увидев портрет в газете, говорил, что это никакой не Железняк, а сам сын товарища Сталина — Василий.

— Приехали! — подумал Лавочкин. — Теперь понятно — откуда ветер дует.

— Доброе утро, товарищ Лавочкин, — генерал-майор Голованов приветствовал прибывшего авиаконтруктора, — а мы вас тут заждались. Как добрались, надеюсь, все нормально?

— Спасибо, товарищ генерал-майор, — ответил Лавочкин, — добрались нормально, без приключений.

— Это хорошо, — сказал Голованов, и посмотрел на своего соседа. — Сейчас полковник Хмелев объяснит стоящую перед вашим КБ боевую задачу…

— Семен Алексеевич, — полковник Хмелев начал говорить неожиданно тихо, но при этом не менее внушительно, чем громогласный генерал Голованов. — С прошлого вашего визита к нам вы уже знаете — кто мы и откуда, поэтому давайте обойдемся без лишних преамбул. Договорились?

— Хорошо, товарищ полковник, — кивнул Лавочкин, уже понимая, что сейчас ему скажут нечто такое, от чего его в жизни, возможно, многое изменится. Для того, чтобы известить его, что он и его ОКБ-21 бездельники и неудачники, не надо было тащить их в Кратово. Достаточно было, как и планировалось, отправить их в Тбилиси, или еще куда подальше…

— Тогда начнем, Семен Алексеевич, — полковник Хмелев достал из планшета сложенный вчетверо лист бумаги. — Первое, что я хотел бы вам сказать, это то, что установив двигатель М-82 в фюзеляж истребителя ЛаГГ-3, вы как конструктор, находитесь на правильном пути. Именно такой, чисто пушечный истребитель с мощным двигателем воздушного охлаждения, и нужен сейчас позарез нашей авиации. Не скрою, что именно мы с товарищем Головановым порекомендовали товарищу Сталину обратить особое внимание на ваш самолет. Требования, можно сказать, взаимоисключающие. Машина должна пойти в серию как можно скорее, и производиться должна как можно более полная модификация истребителя, наилучшим образом приспособленная к боевому применению.

Полковник перевел дух. — Поэтому в вашем распоряжении, — сказал он, — будут все ресурсы ЛИИ ВВС, аэродинамическая труба ЦАГИ и помощь наших технических специалистов. А это, поверьте мне, дорогого стоит. Параллельно, товарищ Швецов, забросив все прочие дела, будет совершенствовать двигатель М-82. Для того чтобы избежать претензий боевых летчиков на неудобство в бою, вместе с вашими штатными летчиками-испытателями новую машину будут облетывать майор Покрышкин и подполковник Железняк. Поверьте мне, товарищ Лавочкин, это очень хорошие летчики. Вот, держите, — и полковник передал конструктору тот самый лист бумаги, который держал в руках. — Тут все наши предложения и пожелания по тем изменениям, которые должны быть внесены на первом этапе в первоначальную конструкцию вашего истребителя.

Лавочкин развернул бумагу и впился в нее глазами. По мере прочтения текста морщины на его лбу постепенно разглаживались.

— Вы сказали, что это ваши пожелания на первом этапе? — спросил конструктор — А что, будут еще какие-то этапы?