Ветер (СИ)

- А потом об этом горько пожалели, заканчивает Санара. – С кем еще можно так замечательно ругаться?

Маркус неодобрительно качает головой и украдкой смотрит на настенные часы.

— Хватит их гипнотизировать. Что ты, как маленький мальчик? Никуда твой венценосный любовник от тебя не денется.

— Он не любовник, а любимый, и должен был вернуться еще час назад, но его до сих пор нет. Я переживаю!

— Не надо переживать, умник, — говорит Император.

Заходит на кухню, подхватывает Маркуса в объятия и принимается целовать так, что тот загорается мгновенно. Они забывают обо всем, стягивая друг с друга одежду, но едва дело доходит до нижнего белья, как на их голые спины и горячие головы обрушивается веник.

— Пошли вон отсюда, похотливые кролики! — кричит Санара и выметает из кухни на улицу через черный ход.

Дариус смеется, сдергивает с обоих последнюю одежду и прижимает Маркуса спиной к косяку двери, чувствуя на талии его стальные ноги. Фонарь над головами скрипит и играет с тенями вокруг, сбивая с толку. Император смотрит в лукавые синие глаза, а потом отводит взгляд и прячет лицо на посеребренном виске своего дорогого демона.

— Дариус? Что случилось, любимый?

— Ты такой… и я… — слова застревают в горле, и он обхватывает Маркуса сильнее. — Ты…

— Любишь меня, — одними губами подсказывает ему Маркус.

Дариус целует его в ответ, и они долго стоят возле дверей черного входа, обнявшись всем, чем только можно, не двигаясь и не говоря больше ни слова. Зачем? Все и так понятно.

Настойчивые пальцы пробежались по телу Императора, возвращая в реальность, а торпеда застыла в полной боевой готовности очень вовремя. Дариус подхватил юного демона и усадил на свои бедра, забираясь пальцами ему в задницу: влажную, узкую и скользкую. Какой предусмотрительный юноша! Подготовился как следует, а раз так, то можно и не церемониться. Торпеда ворвалась в тесное и тугое пространство до упора, вынуждая демона сменить ипостась в надежде смягчить боль, но это не особо помогло, и он громко застонал, прикусывая губу, чтобы не закричать. Император не обратил на него внимания и начал насаживать на себя, выбирая желанный темп и глубину, растягивая, разрывая там, где растянуть невозможно, и заставляя двигаться самостоятельно. Доставлять удовольствие Императору — это его прямая обязанность.

Дариус убедился, что любовник подхватил движение, и провел по нему руками. Демоническая ипостась тоже довольно симпатичная: правильные черты лица, маленькие рожки, небольшие глаза, клыки над большими пухлыми губами, прижатые к голове уши. Сильное, почти квадратное тело, не очень заметные костяные наросты на груди, локтях и коленях, пропорциональный телу член, но… Но все не то. Словно башмак на размер меньше: красивый, новый и жмущий в самых неожиданных местах. Никакого удовольствия. Разве что радость от обновки? Дариус закрыл глаза.

Серебряные полоски расцветают под губами замысловатыми завитками травяных узоров на идеально вылепленных груди и плечах, серьга подмигивает сапфиром, а острое ухо невозможно обойти вниманием. Жестокий коготь чертит на Дариусе кровавую царапину от плеча до локтя.

— Ты покушаешься на Императора, демон?

— Накажи меня за это.

— Как следует?

— Да, но без фанатизма, — смеются ему в шею ласковые губы.

И тут же острые когти больно впиваются в его бедро в опасной близости от паха. Император рычит в предвкушении и принимается за дело немедленно. Легкая боль изобретательному умнику точно не помешает.

Дариус толкнулся последний раз, облегченно выдохнул и открыл глаза. Юнец сидел на нем, но только потому что он держал его за горло, кровь капала с бедер, а сердце не билось. Судя по всему, он опять свернул своему очередному официальному любовнику шею. Так дальше нельзя. Он же не маньяк-убийца! Ну, во всяком случае, не всегда. Дариус скинул тело демона на пол, стер с себя кровь простыней, улегся на чистую половину постели и задумался. С этим надо было что-то делать. А вот что?

Четыре месяца спустя

Император лежал в спальне во дворце и тщетно пытался уснуть. С некоторых пор ночь для него стала самым ужасным временем суток. Дариус повернулся на бок, тяжело вздохнул и подмял под грудь большую подушку. Черт возьми! До чего он докатился! Теплого крепкого тела под рукой не хватало катастрофически, но он не сдавался. Эксперимент продолжался уже третью неделю, и, в общем и целом, все было понятно, оставалось только смириться и идти сдаваться, но делать этого не хотелось. Маркус наверняка устроит ему показательную порку. Ладно бы физическую! Это он бы выдержал с удовольствием и активно поучаствовал бы в финале, но умник определенно не успокоится до тех пор, пока не вывернет его душу наизнанку и не заставит извиниться. Так или иначе.