Ветер (СИ)

Дариус вспомнил тот вечер, когда сказал Маркусу о том, что некоторое время будет ночевать в своих покоях во дворце. Один. Демон побелел, как мел, но взял себя в руки и потребовал объяснений, которые он ему давать отказался. Но умник — это же умник! Помолчал, рассеянно потрепал себя за серьгу, а потом расхохотался так, что Дариус едва не покраснел от стыда и той глупой ситуации, в которую загнал себя сам. Маркус опять все понял без слов и сделал из него натуральное посмешище, не говоря ни слова. Язва молчаливая! Никакого уважения к Императору! А потом добил окончательно, потому что крепко обнял, поцеловал в губы и насмешливо пожелал хорошо провести время. Черт бы его побрал!

Дариус тут же ушел во дворец, где жестоко отымел официального любовника, срывая на нем досаду и утоляя дикое желание заняться с Маркусом жестким воспитательным сексом. Домой он вернулся поздно вечером, чтобы сыграть с умником партию в шахматы на сон грядущий и демонстративно удалиться в императорские покои, тем самым беря реванш за дурацкий разговор, но Маркуса не нашел. Зато нашел Санару, которая посмотрела на него таким насмешливым взглядом, что он едва не сбежал. Пришлось остаться. Из принципа! Она накормила его вкуснейшим ужином, постучала половником по рогатой голове, обозвала глупым похотливым кобелем и сказала, что Маркус уехал на мировой симпозиум по квантовой физике, с которого обещал вернуться не раньше, чем через месяц. Заявление на отпуск ожидало Императора в их постели на втором этаже.

Многозначительность данного жеста вывела Дариуса из равновесия, но он решил не поддаваться на провокацию и отправился во дворец с твердым намерением отучить себя и свой обнаглевший член от такой сильной зависимости от своего дорогого камердинера. Официальный любовник Императора уже четвертый месяц был один и тот же, живой и даже невредимый, что не могло не радовать и давало шанс излечиться от пагубной привычки достаточно быстро. Первую неделю все шло, как по маслу. Дариус одарил вниманием заброшенную жену, добрался до задницы нового Великого Герцога Варгуса, совратил жену министра здравоохранения и парочку официальных любовников своих подчиненных. Чтоб не расслаблялись. И все это он делал в том числе и по ночам. Однако с утра седьмого дня торпеда Дариуса принялась жить собственной жизнью и спутала ему все карты. Прямо как в тот раз, когда от него сбежал сказочный принц.

После того знаменательного дня, когда они вместе с Маркусом посмотрели клубное видео, прошло почти полгода, а любимый Эльф по-прежнему неуловимо крутился по мирам в компании чертовски сексуального оборотня, черт бы его побрал! Франсуа с поразительной легкостью ускользал из ловушек Охотников, и, словно понимая, что настроение Императора изменилось, перестал избегать высокотехнологичных миров. Падший ангел-хранитель, что была с ними, взяла обоих под свое крыло, помогая заметать следы и сбивая преследователей с пути ангельскими штучками, что и позволяло всем троим уже полтора года наслаждаться жизнью и друг другом прямо перед носом у Императора.

Пока Маркус был рядом, Дариус смотрел на промахи ищеек сквозь пальцы, позволяя загонять Эльфа в угол не торопясь, методично и тщательно. После того, как он приказал им доставить ему всех троих живыми, задача Охотников резко усложнилась. Император это прекрасно понимал и терпеливо ждал, пока Франсуа совершит ошибку, зная, что рано или поздно это все равно случится: Прайм был слишком красив, чтобы оставаться в тени, и своим солнечным сиянием выдавал их троицу в первую очередь. Франсуа умел маскироваться, как никто в мире, но почему-то не делал ничего, чтобы скрыть развратного оборотня от посторонних глаз, балуя его дорогими подарками, шикарными отелями и райскими мирами. Все это лучше всяких слов говорило о том, что ради Прайма Бастард сделает все, что угодно. Поэтому ни Охотники, ни Император не торопились.

На восьмой день Император добрался до любовника и привычно схитрил, в нужный момент вспоминая Франсуа и возвращая в свою наглую торпеду жизнь. О Маркусе он не думал принципиально, а потому тоска по любимому Бастарду снова расправила в его душе крылья. И в этом тоже не было ничего хорошего. Она заставляла его хмуриться, злиться день ото дня все сильнее и с нездоровой ностальгией вспоминать те дни, когда кровь лилась рекой, так что пожелание Маркуса хорошо провести время стало для Дариуса самой настоящей насмешкой. Впрочем, оно им и было. Чертов умник!