Ветер (СИ)

Если бы не Закон, то красивых демонов и демониц не осталось бы совсем. Их начинали бы насиловать с самого детства и разрывали в клочья еще до 100-го дня рождения. Любое симпатичное лицо на улице мгновенно выделялось среди моря уродливых и откровенно страшных ликов вокруг. Никакие операции ничего не могли с этим поделать, потому что максимум через полгода все возвращалось на круги своя, а боль при манипуляциях на лице не поддавалось наркозу и в половине случаев сводила пациентов с ума, так что желающих рискнуть жизнью ради того, чтобы в итоге попасть в постель могущественного демона и быть затраханным насмерть в кратчайшие сроки, не находилось.

Многие люди и оборотни приезжали в Столицу в надежде заработать миллионы своими красивыми телами, но долго выдержать секс с демоном, добравшимся до красоты, не мог никто, даже оборотни. Впрочем, это не останавливало ни тех, ни других, а потому Император получал огромные деньги с публичных домов и торговли рабами. Неофициально, конечно, но он вовсе не собирался с такими торговцами расставаться. Миры, в которых они собирали свой товар, были строго оговорены, и за последние десять тысяч лет соглашение ни разу не было нарушено. Кому нужны проблемы с властями цивилизованных миров, когда есть планеты, еще не вышедшие в космос или не открывшие порталы? Так что все вокруг делали вид, что рабов у демонов нет. Даже ангелы. Политика — страшная вещь: грязная, жадная, продажная и похотливая. Как раз для демонов.

Император посмотрел на часы и мысленно потер руки. Десять минут до конца. Скоро. Совсем скоро это гениальное чудо на сцене попадет в его руки. И не только в руки. Дариус подавил вспыхнувшее желание. Не хватало еще сорваться и затащить Маркуса в какой-нибудь туалет или каморку со швабрами! Его умник — супергерой и мега мозг, а его репутация безупречна. Такой она и останется. Кроме того, попадать под камеры репортеров было равносильно смерти. Для Маркуса-то точно. Великие Герцоги, выжившие с прошлого раза, легко сложат два и два, и устроят Императору настоящий Ад безостановочными попытками убить того, кто ему дорог. До тех пор, пока Дариус не обозначит Маркуса официально, они не остановятся. Нет титула — нет власти, уважения и безопасности. Это заводило Императора в тупик.

Маркус никогда не будет его официальным любовником. НИКОГДА. Но тогда кем он будет? Мысль спотыкалась только на одном слове, но его Дариус не произносил даже мысленно, потому что был Франсуа — любимый сказочный принц, ускользающий между рук уже столько лет! Желанный, обожаемый и самый лучший на свете. Равнодушный и любящий другого, но это не имело значения, ведь впереди была целая вечность, чтобы его переубедить. Император не собирался больше его пытать или ломать. Зачем? Удовольствия от этого он не получит и оттолкнет от себя упрямого Эльфа еще дальше. За триста лет Дариус забрался в душу Бастарда очень глубоко, так что вероятность того, что однажды он вытеснит из его ветреного сердца Прайма, все-таки была. Была! Пусть и очень небольшая, но когда это останавливало Великого Императора демонов? Никогда.

Сэм зашевелился рядом, и он сосредоточился на происходящем. К концу лекции в зал вернулись абсолютно все, и помещение оказалось забито народом еще больше, чем вначале. Надежда на то, что Маркус освободится быстро, умерла, едва тот щелкнул пальцами, выключая экран. Основной свет в зале высветил целый лес рук желающих задать вопросы. Маркус начал отвечать, и Дариус с трудом сдержал рвущиеся на волю ругательства, но долго говорить умнику не дали, а то, что началось дальше, привело Императора в полнейший восторг. Такого от ученой братии он не ожидал никак и огорчился лишь тому факту, что большая часть из них была маленького роста, хлипкой и высушенной годами, как изюм, а потому не способной нанести друг другу серьезные увечья. Ученые напрочь забыли о молча стоящем на сцене Маркусе, разделились аж на три лагеря и устроили настоящую битву: с оскорблениями, попытками пустить в ход руки и ноги, пеной у рта и периодически летающими в оппонентов предметами вроде ручек, скомканных в ярости листов и даже планшетов. Дариус предложил Сэму сделать ставки, но тот отказался.

Научная война шла уже второй час, и все это время Маркус простоял, положив руку на кафедру и задумчиво опершись о нее бедром. Дариус отвлекся от очередной потасовки двух задиристых старичков, бросил на него взгляд и виновато поежился. Умник рассеянно потер серьгу, чуть опустил голову и принялся теребить браслет с таким тоскливым выражением на лице, что Император решил, что на сегодня с них хватит научных дискуссий.

— Почему он такой грустный? — спросил Сэм, который смирно сидел рядом и в дебаты не вмешивался.

Его безмозглые одногруппники сбежали через полчаса после начала презентации, не вернулись обратно к концу, и он остался один, чему был безмерно рад.

— Потому что того, кто вдохновлял его, рядом с ним нет, — ответил Дариус. Встал, подхватил под локоть Сэма и начал решительно пробираться к сцене. — Давай так, юный гений. Ты помогаешь мне, а я тебе.