Ветер свободы

Густой туман светло-аспидными клубами стелился по белоснежному полу, хаотично украшенному извилистыми прожилками пульсирующим благородным лунным светом. Он пока еще держал оборону, но скоро рухнет и последняя его крепость. Ведомая чужой завистливой ненавистью давящая бархатистая темнота медленно сгущалась к центру тронного зала, она стремилась поглотить дерзко бьющиеся сердца и беспощадно сжимала свои убаюкивающие объятья. Она, считая себя истинной хозяйкой этого места, вытесняла не только весь свет, но и, раскинув свой непроницаемый черный плащ, заглушала всевозможные звуки, создавая вакуум. Тишина, давящая, снедающая душу, стала предвестницей разрушительной и неведомой доселе бури. Две связанные судьбой сущности, крепко обвивали друг друга. Каждый из них считал важным в эту последнюю для них встречу, передать своей истинной половине все-то светлое и чувственное, что еще они не успели подарить

— Нэйри… — испуганный девичий шепот слишком быстро растворила бесчеловечная мгла. Их больше никто не услышит, как бы громко они ни кричали.

— Альди, любовь моя, ну, что ты плачешь? Не надо… — Мужчина тихо убаюкивал ее своим низким ласкающим голосом, ему было безумно горько, что он не смог провести с ней больше времени, и в то же время он благодарил вселенную за то, что она сделала ему самый щедрый подарок: благородный, самый искренний, чистый и желанный. Она одарила его истинной, его парой. В тот самый момент он понял, что значит чувствовать и парить от эмоций. Этот отрезок времени, отмеренный им судьбой, он проживал, наслаждаясь каждой прожитой секундой. У него был выбор, стать как его брат — всемогущим, до одури жестоким, но не иметь возможности встретить свое сердце. Либо отказаться от силы, и взамен приобрести нечто более ценное, чем безграничную силу и абсолютную власть. Ему позволили окунуться в омут страсти, оказаться в красочном и богатом мире всепоглощающей животрепещущей любви.

— Я не смогу жить без тебя. — Как проклятие шептала его любимая, терзая его сердце.

— Тихо-тихо, все хорошо. — Он нежно гладил ее по белоснежным волосам. Они всегда ему нравились. Волосы цвета девственно-белоснежного снега сверкающие на морозном солнце и слепящие до слез глаза. До встречи с ней, он думал, что никогда не сможет полюбить снег. А как можно полюбить то, что приносить только боль, страдания и смерть? Его сила и сила его брата, была связана с холодом. Не простым, после которого обязательно должна наступить оттепель, а самым жутким, выгрызающим вытягивающим любое тепло и энергию. После такой мертвой магии не оставалось ничего живого, и ничто не подлежало восстановлению. Промерзлые окостенелые пустыни, завихрения сумасшедших вьюжных бурь и пустота. Одинокая, глубокая и вечно голодная звенящая пустота. Хоть и ненадолго, но он смог вырваться из уродливых скрюченных ледяных пальцев его мертвого мира.

— Альди, Альдения… Любимая, ну не плачь… — его голос начинает дрожать, но он держится из последних сил, ему нельзя плакать. Не сейчас и никогда более. — Посмотри на меня, пожалуйста. — Она поднимает на него свое заплаканное лицо, шмыгает носом, а он начинает смеяться, весело, задорно, в последний раз… Она все понимает, натянуто улыбается, ему это необходимо, им не нужны слова. Он целует ее покрасневшие щеки, собирает с них соленую горьковатую влагу, старается запомнить, сохранить в своем сознании ее вкус, запах, образ. Она останется самым светлым пятном в его памяти перед смертью, и никакая сила не в состоянии стереть этот отпечаток. — Держись, слышишь? Ради нас. Ради нашего продолжения, ты обязана. Понимаешь? Не доставляй ему такой радости. — Он легонько тряхнул девушку, она согласно кивнула и сжала зубы до громкого скрежета. Слезы еще продолжали литься из ее глаз, но сейчас это были слезы бессилия и злости.