Ветер удачи

— Вай-ваг! Обмануть колдуна труднее, чем сосчитать блох на бездомном псе, и, если Таанрету это удалось, я искренне рад за него. Но еще больше радуюсь за нашу госпожу Найти достойного жениха не просто, а желтоглазый кажется мне стоящим парнем. Быть может, он уговорит Ильяс прекратить обучаться воинскому делу и то, чего не сумел добиться отец, сумеет законный супруг?

— С чего ты взял, будто Газах л ар не одобряет новое увлечение госпожи? — удивился Хамдан. — По-моему, он о нем даже не подозревает. Но если бы и узнал, то, скорее всего, махнул рукой — мол, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы к отцу не приставало. Что же касается Таанрета, то он не только одобрил намерение невесты научиться владеть оружием, но и посоветовал ей нанять дюжины две бойцов, которые глаз с нее спускать не будут. Супруга члена Триумвирата — это тебе не какая-нибудь затрапезная форани, а почти что жена императора!

— Хм… Забавно! Стало быть, после ее свадьбы все мы будем повышены в звании? — улыбнулся Сабаар, которому подобная мысль была внове.

— Тебя-то можно с повышением поздравить. А меня Газахлар вряд ли от себя отпустит: привык, — ответствовал Хамдан, не испытывая по этому поводу ни малейшего сожаления.

Служить супруге члена Триумвирата, особенно столь упрямой и взбалмошной, как Ильяс, — упаси Тахмаанг! Сабаару следовало бы серьезно подумать, прежде чем принимать новое назначение. Во всяком случае, учитывая, что кто-то жаждет Таанретовой смерти, он бы на его месте потребовал утроить нынешнее жалованье и даже после этого не считал бы, что ему сильно повезло. Но парень из племени сехаба еще плохо разбирается в обстановке. И слава Великому Духу, что есть такие, как он, иначе набрать себе охрану хозяйке «Мраморного логова» было бы очень и очень непросто.

* * *

Третий день праздника Нового Риса подходил к концу. Завершились торжественные церемонии в храмах Тахмаанга, Нгуры, Амгуна-Солнцевращателя, Белгони и других Богов и Богинь. На алтарные камни принесены были традиционные жертвы, прочитаны положенные молитвы, и жители Мавуно вкусили шагачгани — священной пищи, очищающей от самых тяжких грехов, ежели есть ее с должным благоговением. Три дня кряду из храмов выносились на громадных медных блюдах горы риса нового урожая, спаренного с шафраном, изюмом, медом, фруктами и овощами. Богатые и бедные, Небожители, простолюдины и рабы, взяв щепоть шагачгани, обменивались благопожеланиями, громогласно каялись в своих прегрешениях и получали чаемые прощения от жрецов и домочадцев, друзей и врагов. Мир обновлялся в эти дни, и на улицы священного Города Тысячи Храмов жители его выносили старую обувь и одежду, треснувшие миски и калебасы, а по Гвадиаре плыли в сумерках к морю крохотные челны с горящими свечками, в каждом из которых лежал клочок бумаги, на котором нацарапаны были просьбы к могущественным Богам и Богиням.

Три дня обитатели столицы веселились от души, радуясь обильному урожаю, уменьшению налогов и добрым предсказаниям, на которые не скупились нынче жрецы, получив от Триумвирата щедрые дары. Богатый урожай значил для Мванааке чрезвычайно много: у селян появились излишки пищи и, следовательно, у ремесленников — покупатели, у писцов — заказчики, благодарность верующих пекущимся о них Богам обрела вес, а труженики моря получили наконец возможность разнообразить свой стол, состоящий из рыбы, рыбы и еще раз рыбы. Нет, что бы ни болтали злые языки, Великий Дух не возражал против замены Димдиго Триумвиратом, и не многие в эти дни осмеливались роптать на тяготы, несправедливости и учиненные новыми властителями империи злодеяния.

Ильяс — супруга Таанрета, пользовавшаяся всеобщей любовью и уважением, — приобщилась к этим немногим в конце третьего дня. Собственно говоря, счастливой и довольной жизнью она не чувствовала себя и прежде: низ живота отвратительно тянуло, накатывавшая время от времени тошнота, свидетельствовавшая о том, что она носит в своем чреве Таанретово чадо, заставляла ее ограничивать себя в пище и питье, проявляя несвойственную ей разборчивость. Форани, например, очень хотелось отведать мяса бегемота, приготовленного в меду и маковых зернах, или же креветок, сваренных в лимонном соусе и вине, поданных на листьях кресс-салата, но Таанрет, Газахлар, Мутамак и Нганья были начеку, да и сама она опасалась повредить по неведению зарождавшейся в ней жизни.