Ветер уносит мертвые листья

Наташе все время кажется, что за ней следят. Иногда она замирает и прислушивается к ворчанию квартир, косится на моргающие глазки. Но за железными, деревянными реечными дверьми все, кажется, заняты собой. Оглядывается на окно, распахнутое, прокуренное. Там медленно всплывает женщина. Сшибает банку с вонючими бычками: удар, всхлип стекла, осколки и пепел на лестничной плитке. Черные волосы страшной незнакомки едва заметно шевелятся, будто под водой, а глаза полыхают. Наташа пугается и бежит вверх по узким высоким пролетам, чувствуя спиной два горячих луча. Этот рывок ее выматывает. А так хочется пить, и в животе урчит. Когда она ела в последний раз? Наташа, задыхаясь, останавливается напротив одной из квартир. Дверь того же цвета, что и диэлектрические перчатки. Кажется, стоит ее коснуться ладонями, как окажешься внутри, пройдешь сквозь бежевую обивку. А оттуда, как назло, пахнет чем-то вкусным: жареным луком, наваристым бульоном, жиром и сдобой. Постучаться бы, вдруг откроют и покормят. Но за дверью начинается перестрелка. Наташа в недоумении смотрит на дверь, Наташа делает шаг назад, потом понимает, что палят в телевизоре. Тем временем бежевое сливается со стеной, покрывается купоросно-синими мурашками масляной краски. Это все проделки той темноволосой, она – ведьма. Наташа снова глядит в окно, но теперь оно крошечное и овальное, как иллюминатор. Снаружи ватные облака…

Утро наступило внезапно. Наташа проснулась с мокрой тряпкой во рту и резкой болью в затылке. Выплюнула обмусоленный уголок пододеяльника и забилась к стене, испугавшись незнакомых людей в квартире.

– Эй! Вы кто? Обворовать меня решили?

– Ты чего? – спросонья ответила тощая девчонка, разминая шею. – Ты сама нас позвала.

– Не волнуйся, мы сейчас уйдем, – произнесла та, что постарше и встала с кресла, поправляя темные волосы, которые под ее пальцами колыхались как в воде.

– Это ты? Ты-ы-ы! – завопила Наташа, заслоняясь от темноволосой локтем. – Ты следила за мной, ведьма!

Перед ней стояла женщина из сна, но постепенно сознание прояснялось и в памяти собиралась мозаика вчерашнего вечера. Костик набросился на нее с кулаками, девчонки подняли ее и повели домой. Та, что ей приснилась, нашла спрятанный вискарик. Кого-то она ей напоминает…

– Тебе нельзя пить, – сухо сказала ведьма.

– Это правда, – примирительно залепетала Наташа. – Девочки, не обижайтесь.

Попыталась вскочить с дивана, но тут же присела обратно – в глазах потемнело, к горлу подкатывала кислая тошнота. Схватилась за бок, кажется, опять ребро треснуло.

– Я сейчас приду, подождите меня на кухне.

В ванной она соскоблила ногтями бледно-желтый налет с языка и припала губами к крану. Прохладная вода залила волосы и нос. Страшный сушняк отступал. Вместе с ним пропадал и страх. Наташа поплескала на лицо, накачала из пластиковой банки чего-то радужного, густого, вроде бы шампуня, и принялась тщательно мыть руки. С мыльной водой в слив уходило и неприятное послевкусие сна.

На кухню Наташа вошла посвежевшая и нарочито деловая. Загремела посудой, захлопала дверцами шкафа и холодильника. Чиркнула спичкой, подожгла свернутую трубочкой газету и, как факир, замерла над чугунными лапами газовой плиты. Конфорка вспыхнула синим цветком. Тлен от газеты отправился подыхать в раковину ко вчерашним стаканам.

– Я такой омлет вам сейчас приготовлю! – Наташа плеснула растительного масла в сковородку. – Девчонки, не обессудьте, забыла, как вас зовут?

– Луиза. Можно Изи.

– Анна, можно Нюра.

– Или Нюкта! – вставила Изи.

– Нюкта? – Наташа разбила два яйца в миску, сунулась в холодильник и вынырнула оттуда с контейнером. – Впервые слышу.

– Была такая богиня ночи, – противным тоном всезнайки сказала Изи.

Наташа молча подковырнула вилкой холодец, похожий на влажный собачий корм, и вывалила к яйцам. Перемешала, добавила молока.

Гостьи переглянулись. Мелкая сморщила нос.

– Наташ, мы, наверное, побежим. Торопимся, – сказала ведьма и полезла в сумочку. – У меня нет сейчас телефона, но я тебе оставлю адрес один. Там помогают таким, как ты.

– Вытрезвитель, что ль? – Наташа со злостью шмякнула массу на шипящую сковородку. – Я не алкоголичка! Ни в какие больницы я не поеду тусить с нариками.

– Нет, нет! – Нюкта прилепила на холодильник какую-то бумажку, вроде бы визитку. – Там помогают пережить насилие в семье. Мы с Изи туда едем.

Наташе стало интересно, но она решила не задавать вопросов. Гостьи ей мешали, отвлекали от главного. Теперь она поняла, где в квартире спрятаны сокровища. Нужно только выпроводить этих спасительниц.

– Ну, раз вы торопитесь…

– А тебе не надо разве на работу? – с подозрением спросила ведьма.

Наташу захолодило от этих слов. Мигом вспомнилось лицо черноволосой в окне и бесконечные грязные лестничные пролеты. Ей предстоит сегодня вымыть четыре подъезда. Если прогуляет работу, Подрез тут же узнает и придет стращать: ты у меня пятый угол будешь искать, ты у меня будешь молиться всем богам, ты землю жрать будешь. Да ты, да я. Да ты мне должна ноги мыть и воду пить! Но Наташу не запугать, особенно если она успеет выпить.