Ветер в ладонях

Он спокойно вышел из машины, с усмешкой посмотрел на наведенные в его сторону пистолеты.

— Привет, коллеги. Кто осмелится сковать меня? — спросил он, разминая плечи, запястья и шею. — Кстати, по какому поводу арест?

— Угон машины, — с вежливой улыбкой ответил ему один из агентов.

— Правильно, с вашими мозгами только угонами и заниматься, — Солдат намеренно дразнил их, на всякий случай, для подстраховки, чтобы потянуть время. И ещё ему хотелось выплеснуть свой гнев на людей, разлучивших его со Странником и чудесами, которые он надеялся увидеть.

— Нам нужен только Странник, — сказал, по-видимому, старший группы. — Ответишь, и можешь ехать даже на угнанной машине.

Солдат презрительно сплюнул на землю. Раздался щелчок предохранителя. Агент медленно поднял руку с пистолетом.

— Дешёвые понты, — спокойно, без тени страха, произнёс Солдат. — Я буду говорить только с вашим начальником. Операция, проводимая нами, находится вне вашей компетенции. Надеюсь, вас поставили в известность о моей должности в генеральном штабе?

— Ты поговоришь с нашим начальником, но поедешь в наручниках. Только сначала верни должок, — крепкий оперативник кивнул рослому парню, и они вдвоём двинулись на Солдата.

Он был готов к драке и даже рад этому. Плавно переместился в сторону, закрываясь от одного из нападавших другим. Первый противник подскочил, попытался нанести ему боковой удар ногой в бедро. Начинать бой с удара ноги — дилетантизм высшей степени. Солдат был разочарован. Он с лёгкостью погасил удар, приподняв согнутую ногу в колене, но не стал играть со своим противником. Резкий прямой выпад левой рукой. Нападавший успел отшатнуться назад, но потерял устойчивость. Второй удар — боковой с подскоком, правой рукой — пришёлся в нижнюю часть скулы. Голова дёрнулась, противник упал навзничь.

Второму бойцу Солдат прошёл в ноги, уклонившись от мощного кулака. Захватом под колено и резким ударом плеча свалил противника. Быстро приподнялся, одновременно дёрнул его на себя и нанёс встречный, сокрушающий удар локтем в голову. Боковым зрением уловив движение ещё одного бойца, перекатился в сторону и бросился ему в ноги, ухватился за лодыжку, резко крутанул, вывернул стопу. Агент потерял равновесие, упал на четвереньки. Солдат вскочил и нанёс удар коленом в нос, брызнул фонтан крови. К нему уже не подходили. Довольный боем, он улыбался снисходительной, кривой улыбкой.

— Ребята, я в плен не сдаюсь, — он несколько раз глубоко вдохнул, восстанавливая ритм дыхания.

Старший группы достал из машины электрошоковый пистолет. Солдат напрягся, увидев оружие, побледнел, плотно сжал губы.

— Здесь пятьдесят тысяч вольт. Не дёргайся, я еще не решил, применять его или нет. Мне не хочется везти тебя в бессознательном состоянии. Давай по-хорошему: надевай наручники, и поехали. Тебя не тронут, даю слово.

Солдат огляделся, вспомнил Странника и его слова:

«Если твои соседи вооружены и их много… Бог есть реальность, Он есть защита». Солдат решил воззвать к этой реальности. Он поднял глаза к небу и крикнул:

— Бог Странника — помоги мне! Дай и мне силу! Да падут враги мои!

Сотрудники службы безопасности переглянулись, кто-то захохотал: удачная шутка, чтобы разрядить обстановку.

— Кончай свои приколы, — командир бросил ему наручники под ноги.

Солдат укоризненно посмотрел на небо, застегнул наручники на запястьях, сел на переднее сидение и процедил:

— Поехали.

Агенты вопросительно посмотрели на командира: не положено везти задержанного на переднем сидении, но тот разрешил и сам сел за руль. Задание завербовать Солдата или, по крайней мере, подготовить почву для вербовки провалилось. Ему не пришлось «защищать» Солдата от разъярённых агентов. Старая как мир игра в злого и доброго полицейского не принесла результата.

Солдат тоже был разочарован. Он искренне призывал Бога, но тщетно — его не услышали.

«Не думать, ни о чём не думать, — внушал он себе. — Я молодец, Странника им не взять, а это самое главное. Спокойно. Потом буду думать. Сейчас нужно успокоиться. Всё, что происходит, это спектакль, у каждого своя роль». Он вспоминал счастливые и радостные минуты в своей жизни — его проверенный способ успокаиваться и принимать разумные решения, не отягощённые отрицательными эмоциями.

— Как настроение, Солдат? — процесс самоуспокоения был прерван.

— До того, как встретил вас, было неплохо. Что за привычка у вашей конторы влезать куда не следует? Какое вам дело до меня и Странника? Мы что — враги государства? Террористы? Что плохого мы сделали? Кто может запретить нам приехать в Город?

— Не знаешь, кто? — агент выждал паузу. — Провидец.

— Кто он такой? — еле сдерживая гнев, спросил Солдат.

— Почему он распоряжается судьбами? Почему вы выполняете его приказы? Он вам платит? Провидец теперь ваш командир? Спонсор?

— Мы разбираемся в этом. Мы тоже хотим понять причину, по которой он обратился к нам. Пойми, Солдат, мы тебе симпатизируем, одно дело делаем, и Страннику мы не враги. Но если не поможем Провидцу, что он будет делать дальше?

— Ты хочешь сказать, наймёт других? — Солдат помрачнел.