Ветер – в лицо (сборник)

Но так ли и важно – кто? Бог!..

«Избавитель ли, Женщина, Природа, Красота!.. Не есть ли всё это – составляющие Единого?» – философствовал я в тени пинии, сбежав с горы к Stazion «Maratea».

В ГРОТЕ МАДОННЫ

Но наступил – морем омытый – день следующий, в который раскатывал я по разбросанным в горах – густо источающим дух Средневековья – городкам со звучными именами – Четраро, Чирелло…

Заехал и в пропахший сероводородом Термо-Луиджиане (в термы, куда ещё предстояло вернуться)… и в основанную задолго до нашей эры Казенцу – столицу Ривьеры-дей-Чадри, где, путаными переулками гуляя в исторической части города, задирал голову – то на замок норманнов ХIII века, то на романский Дуомо (век ХII)…

В путеводителе по этому поводу: «Ещё и ноги не успеют устать, как голова закружится…»

В воскресенье – в Прайя-а-Маре. В город, где всего-то тысячелетие назад шла торговля невольниками, а ныне – умиротворённо, птицы…

В море напротив – остров, именуемый Дино, с руинами храма Венеры (Venustus – «очаровательный»!)…

Но мне – к Деве другой – к Madonna della Grota, в сантуарий, где с ХIV века в естественном гроте – помимо икон – два изваяния Девы Марии – мраморное (Снежной Девы) и деревянное.

В гроте, куда торжественно вверх вели марши «страстной» лестницы, – полумрак, тихо. Слышна капель с потолка… За сталактитами (в углублении) – алтарь, фигурка из дерева. Поодаль – из мрамора высеченная Снежная…

И – никого! Пустующий посреди епископский трон… сноп света с террасы, на которой кустится усыпанная плодами шелковица…

Вкусно!.. Некто, «зверь лесной, чудо морское», благосклонно «даёт» отведать волшебных ягод… (Гляжу – вместо «господина честного» – изваяние.)

ТАМ, ГДЕ ВЕТРЫ

Поблагодарив Так-и-не-показавшегося, – в пекло дня, к морю…

А чуть свет – с наступлением календарного лета – в Фускальдо – город на холме, облюбованный мной по пути, – в Казенцу…

Домики, замки – из Средневековья, с гербами владельцев… Барочная церковь… Гастелло – крепость, куда любезно подбросил меня проезжающий мимо кабальеро…

Скользкие от дождя – выше и выше – крутые улочки… Чисто!

Неужели – в голове не умещается! – когда-то (в Средние века) здесь на мостовые лили нечистоты?.. Смердело?..

Не верю! Так и про нас – лет через триста… (Сплетут… и – следовало бы заранее разобидеться?..)

Не может быть! Как свежи несущие благоухание из долин раздольные ветры! Нет, не мог быть зловонным воздух – где так дышится!

На церемонии венчания в церкви – хор, ангельское пение. Падре благословляет, все счастливы… Можно ли сомневаться – так было из века в век?!

Разлитая в воздухе благодать… Если бы не изваяние перед собором – простёршему, как коршун, руки – «Ловцу душ»… не только не вызывающее трепета – пугающее, хищное…

От запечатлённого в камне не того «Ловца» бегу… Ухожу в морось, в хмарь, в накрапывающий дождь – с ощущением: вышел в космос…

Правда, на полпути отхожу: в душу, опомнившись, заглянуло солнце…

НА КРАЮ

Не все дожди, однако, пролились в Фускальдо. Небу в тот день было дано ещё потешиться, настигнуть меня в Марино-деи-Бельведере, где, перед морем представ, вознамерился я увещевать небо…

Напрасно! Неистовые – налетели вихри, и – пролилось!..

И тшетно вжимался я в стену под ненадёжным балконом, взирая на торжество грозы… А затем, не дождавшись, пока ливень стихнет, – мокрый насквозь – нёсся по усыпанным лепестками бугенвиллеи мостовым… Летел – чтобы наутро по тем коврам из нежнейших лепестков успеть на «трени» – поезд, идущий к оконечности «сапога» – в город Реджо.

Успеваю. В вагоне – панорамные окна. Чинно восседают синьоры. Галдят, не умолкая, итальянки… Кондуктор на очередной «формато» (станции) свистит по старинке перед отправлением.

Состав стремительно набирает ход, пронзая горы… огибая, как по лекалу, море… мчится – пока, миновав Сциллу, не встанет.

И вот – из подземелья станционной платформы – «всплываю», оказываясь на продувном ветру Мессинского пролива, где помнящая (как вчера) Одиссея вода бурлит, будоража воображение, – и уносит за синеющий в барашках – соединяющий два моря – пролив, за которым – горы Сицилии…

Да, чтоб увидеть это, ей-ей, стоило – сюда, на край… к самому обрыву, где сто один год назад всё содрогнулось от страшного землетрясения!..

Реджо (в Античности – Рехион, или Реджиум), куда я прибыл, известен и недавно найденными в море бронзовыми фигурами атлетов 25-вековой давности. Ровесник Рима, город, ей-богу, заслуживает восторга.

Но из-за того что людно, я заторопился назад.

– Куда? Нельзя ж так сразу! – сам с собой заспорил.

Захотелось освоиться… Однако – в противоборстве духа – едва не попал под «бус», мчащийся с бешеной скоростью.

Отпрянул, пересекая улицу: ангел упредил… дал, видимо, отсрочку… (И так – раз от разу: пронесёт – не пронесёт, жизнь – от начала и до конца…)

Но, Reggio di Calabria, ты мне открылся… и – очаровал!