Ветер в лицо

— Вот что!.. Действительно, не знал. В селах на Винничине в ​​таких случаях идут или сено косить, или снопы в молотилку бросать. Даже когда он счетовод...

Коля задумчиво посмотрел на Владимира.

— Ты зря смеешься. Физический труд на селе многограннее и разнообразнее. В этом ваше преимущество... Автоматика — хорошее дело. Но человеческие мышцы требуют действия. Гантели — это не то. Не каждому по душе. В каждом реальном труде есть цель. А тут какая цель?.. Чтобы мышцы не повисли, как веревки. И только... Мне кажется, над этим еще люди будут думать. — Коля, перебросив в руках гантели, продолжал: — Вот ты, например. И рабочий, и крестьянин. Я тоже сумею стать крестьянином. Не боги горшки обжигают... Правда? И мы сможем меняться. Ты в колхозе, а я — на заводе. Затем наоборот... Разве плохо? Одной профессии для человека мало. Может, при коммунизме люди так и будут делать...

Они долго спорили по поводу этого, пока Владимира не заинтересовал другой вопрос.

Просматривая книги в Колиной библиотеке, Владимир обнаружил схемы, сделанные рукой Круглова. Схемы изображали последовательность загрузки печи. Владимир спрашивал:

— Почему мы засыпаем слой руды, затем слой известняка, затем снова слой руды?.. А я видел — заваливали так: на под сыпали всю руду, а на нее весь известняк.

Коля, не скрывая ироничной улыбки, спросил:

— И какие же выходили у них результаты?

— Хуже, чем у нас, — ответил Владимир. — Но они не верили, что это зависело от последовательности завалки.

— Не верили! — Почти сердито воскликнул Коля. — Конечно, не только в этом дело. Но последовательность загрузки имеет большое значение. Ну, как тебе это объяснить проще? — Коля задумался, подошел к открытому окну, потом схватил Владимира за руку, показал на асфальтовую дорожку между тщательно подстриженными кустами желтой акации. — Видишь эту дорожку?

— Вижу, — ответил Сокол, бросив на Колю удивленный взгляд.

— А ты замечал, как наш дворник зимой посыпает ее солью? Знаешь, для чего он это делает?

— Ну, как же! — Обиделся Владимир. — Известная истина. Еще в седьмом классе учитель объяснял.

— Ну, ну! Говори, — улыбаясь, настаивал Коля.

Владимир покраснел.

— Это что, экзамен?.. Тогда ставь зачет, потому что знаю. Лед тает при температуре ноль градусов. А когда лед посыпать солью, он тает при значительно более низкой температуре — минус десять, минус пятнадцать градусов. Вот потому-то иногда перед подъездами домов... Ну, ясно, кажется, — недовольно оборвал Сокол. — Но какое это имеет отношение к завалке печи?

— Имеет! — Нетерпеливо воскликнул Коля. — Для чего нужен в мартене известняк? Он является составной частью шлака. А при помощи шлака мы освобождаем сталь от вредных веществ — от фосфора, серы... Я тебе это уже объяснял. Помнишь? — Владимир кивнул головой, а Коля продолжал: — Но известняк плавится при очень высокой температуре — две с половиной тысячи градусов. А вот руда с известняком образует такие соединения, которые плавятся при температуре тысяча двести... Это то, что нам надо. Понятно?.. Итак, если завалить руду и известняк в две большие кучи, реакция будет проходить медленно, а если их перемешать, то известняк очень быстро вступит в реакцию с рудой, быстро образуется жидкий шлак... Дворники ведь не насыпают соль кучами. Потому что тогда лед растаял бы только под кучей...

— Интересно, — удивлялся Владимир. — Так просто!.. Ты об этом также пишешь в своей книге?

— Нет, — улыбнулся Коля. — Об этом написал еще Макар Мазай...

В дорогу они взяли на целые сутки еды, солдатскую плащ-палатку и военный котелок, мечтая наварить ухи.

И Владимир, и Коля одинаково любили природу. Когда они прыгнули в лодку и оттолкнулись веслом от берега, уже начинало темнеть. Небо на западе багрово светилось в последнем свете солнца, которое как раскаленный медный шар, близкий и большой, наполовину скрылся за дубравой. Вода тоже отсвечивала горячим багрянцем. То тут, то там вскидывалась рыба, и тогда по воде расходились огненные круги.

— Как из расплавленного металла вскидывается, — тихо сказал Коля, бросив весла и зачарованно оглядываясь вокруг.

— Ты и здесь о металле не забываешь. Видно, что когда-то стихи писал.

Когда они проплыли километров пять, небо вдруг потемнело. На Днепр надвинулись тучи, словно на него кто-то издали набросил огромную лохматую бурку. А через минуту пустился густой, косой дождь. Ребята накрылись плащ-палаткой.

— Этого еще не хватало!.. Нам-то ничего, так воды же в лодку нальет, — невесело сказал Коля. — И спрятаться негде.

Но вот они увидели перед собой темные контуры баржи, стоящей на приколе почти у самого берега. Баржа, видно, была сделана из старого парохода, потому что, подъехав, парни заметили у нее по бокам большие площадки, под которыми когда-то крутились колеса.

Однако парни переоценили удобство этого укрытия. Волна качала лодку с такой силой, что они то и дело сталкивались лбами то друг о друга, то о железные кронштейны​​ под палубой. Пришлось удерживать лодку от ударов о баржу, схватившись руками за железный крюк.