Ветер военных лет

Итак, вместе с Сергеем Сергеевичем Волкинштейном мы планировали мощнейший артиллерийский огонь, стремясь использовать также те восемь или девять танков, которые уцелели от танкового корпуса, приданного нам во время боев на сандомирском плацу. Я с удовольствием смотрел на рослого, статного генерала, склонившегося над картой. Выразительное, приятное лицо его было переменчиво: то засомневается - и нахмурится высокий лоб, прищурятся умные серые глаза; то найдет удачное решение - и разгладятся морщинки у глаз, мягче станет рисунок губ. Право, это огромное удовольствие - наблюдать за лицом человека мыслящего и душевно богатого.

Мы едва успели привести наш план в действие и не познали еще, так сказать, плодов своего труда, как я получил приказ передать занимаемый корпусом плацдарм войскам 21-й армии. Сами же мы должны были сменить корпус генерала Акимова соседней с нами армии на плацдарме у города Олау, где уже вел бой корпус генерала Родимцева.

Мы совершили ночной марш, днем уже были на восточном берегу Одера, а с наступлением сумерек 118-я и 15-я гвардейская дивизии приступили к смене войск Акимова на плацдарме, глубина которого достигала километров десять-одиннадцать. Обстановка при этом была очень сложной. Немцы продолжали контратаки, акимовцы, по существу, беспрерывно вели бой. Однако к рассвету все встало на свои места.

Ранним утром я отправился к генералу Родимцеву, чтобы уточнить расположение его войск и как-то согласовать наши действия.

Родимцев оказался на наблюдательном пункте и выглядел крайне озабоченным.

- Что происходит? - спросил я неохотно оторвавшегося от стереотрубы командира корпуса. - Глубоко продвинулись?

- Плацдарм глубиной километров шесть. Похвастаться нечем, - раздраженно ответил Родимцев. - Лезут с таким упорством, какое и предположить трудно. Видно, совершенно свежие силы ввели. Контратакуют непрерывно. И буквально по всей протяженности нашего участка. А у тебя как?

Я рассказал.

- Все ясно, - кивнул головой Родимцев. - Хотят во что бы то ни стало вытеснить наши войска с плацдарма и вновь занять оборону по Одеру. Как ни говори, а водный рубеж - преграда серьезная. Второй раз эту реку форсировать будет тяжко. Надо удержаться здесь.

С этим нельзя было не согласиться. 16 февраля 1945 года 5-я гвардейская армия перешла в наступление с целью расширения занятого плацдарма и окружения вражеских войск в городе Бреславль (Бреслау). Нашему корпусу предстояло развернуться на север. Но таким образом мы открывали свой левый фланг. Пришлось на это направление выдвинуть 58-ю дивизию и наступать на Бреслау с юга.

Непосредственно на город наступала 6-я армия нашего фронта, которой командовал генерал В. А. Глуздовский. Сначала она действовала очень успешно, и над Бреслау нависла угроза окружения. Поняв эту опасность, гитлеровцы усилили бреславскую группировку 19-й и 8-й танковой и 254-й пехотной дивизиями.

Несколько дней мы вели трудные бои на подступах к городу. Каждый фольварк с его каменными строениями был превращен немцами в настоящую крепость. Толстые стены не поддавались даже снарядам средних калибров. Артиллерийские орудия, танки, автомашины вязли в весенней грязи. Но поначалу сильно растянутое кольцо окружения постепенно сжималось и сжималось.

Начались бои на окраинах Бреслау. И опять каждый дом, яростно отплевывавшийся пулеметными и автоматными очередями, надо было брать как крепость.

13 февраля танковые и механизированные корпуса, приданные 6-й и 5-й гвардейской армиям, наступавшим навстречу друг другу, соединились западнее Бреслау. Подошли гвардейцы-танкисты Рыбалко, и кольцо окружения полностью и надежно замкнулось. Только тогда наш корпус, измотанный боями, сменил корпус генерала Захарова из 6-й армии.

Мы сдавали свою полосу наступления ночью, как это делалось обычно, чтобы скрыть перемещение войск от противника. В сырой весенней темени смачно чавкали по грязи тысячи солдатских сапог, глухо гудели тягачи, раздавались тихие команды. Мы уходили с сознанием хорошо выполненного долга, а где-то невдалеке навстречу нам в ночи двигались те, кому мы уступали позиции.

Рано утром мне позвонил по телефону генерал Захаров, мой, так сказать, "сменщик".

- Глеб Владимирович, - услышал я мягкий, приятный голос, - у тебя нет желания заскочить ко мне? Если, конечно, твои дела позволяют. Я бы хотел, чтобы ты меня поподробнее сориентировал, что да как в твоей бывшей полосе.

- Почту за приятный долг, - пошутил я.

Вообще, у нас было принято, сменяя друг друга, снабжать командира вновь прибывающего соединения возможно более подробной информацией. Это нередко помогало избежать серьезных затруднений.

- А как ваш командный пункт найти? Давайте адрес.

- Адрес, стало быть, будет такой. Автостраду, думаю, знаешь?

- Само собой.

- Ну вот и езжай прямо по ней. Как пересечешь железнодорожный переезд, сразу направо, вдоль домов. Третий дом слева мой. Не заблудишься?

- Постараюсь,- ответил я и, не откладывая, тут же сел в машину. На этот раз это был почти новый трофейный "опель".