Ветер военных лет

Двадцати минут, в течение которых над нашими головами бушевала вражеская артиллерия, оказалось достаточно, чтобы провести совещание, и, едва огонь поутих, мы с Полубояровым решили ехать на мой наблюдательный пункт, до которого, по моим подсчетам, было километра три. Собственно, готов ли этот пункт, я еще не знал, потому что лишь накануне отдал распоряжение отрыть его за ночь, показав место на карте. Но мы все-таки поехали.

Выбрались от Чиркова благополучно, проехали по прикрытой реденьким леском дороге километра два и собрались повернуть непосредственно к моему НП. Вдруг из-за поворота навстречу нам выкатилось несколько "виллисов" с высшим армейским начальством, их адъютантами и даже, как выяснилось потом, с корреспондентом одной из центральных газет. На первой машине мне сразу бросилась в глаза плотная фигура командующего фронтом, его до блеска выбритое широкое лицо и прищуренные глаза.

Мы выскочили из машины и по форме доложили маршалу, где были и что делали.

Конев слушал хмуро.

- Сколько, говорите, до этого самого чирковского наблюдательного пункта? спросил он, немного помолчав.

- Километра два, товарищ маршал, - ответил я, еще не поняв, зачем Конев спрашивает об этом.

- Ну, разворачивайтесь, - решительно сказал командующий. - Поедем к Чиркову, поглядим оттуда, что немцы поделывают.

- Товарищ маршал, - возразил я,- туда вам ехать никак нельзя.

- Это почему же? - саркастически взглянул на меня Конев.

- Как я уже докладывал, это всего метрах в трехстах от переднего края. К тому же место немцами пристрелянное, и они бьют по поселку почти непрерывно.

- Ишь ты, бьют! А генералы уж и испугались!.. Давно ли ты, Бакланов, трусом стал? Что-то раньше за тобой этого не замечалось.

- Товарищ маршал, - говорю, - я не за себя. Я вас туда везти не рискую. Опасно очень. Может быть, лучше на мой наблюдательный пункт поедем?

- Ах, вот оно что! За меня беспокоишься! За меня беспокоиться не надо. Я сам о себе побеспокоюсь. А вот если ты просто-напросто боишься, то так и скажи. Страшно, мол, мне ехать, товарищ командующий. И корпусом командовать страшно. Я тебе тогда быстренько помогу спокойное местечко подыскать.

Вижу, маршал рассердился. А тут еще оказавшийся в числе сопровождающих командующего корреспондент хитро и испытующе из-за маршальского плеча посматривает. Думаю, делать нечего, надо везти, а там видно будет.

В это время еще одна машина подъезжает. Смотрим - командующий нашей армией Алексей Семенович Жадов. Оказывается, меня разыскивает. Я уже говорил, что 42-й корпус в это время вышел из оперативного подчинения армии и подчинялся непосредственно командованию фронта, но Жадов решил все же проехать на мой наблюдательный пункт, посмотреть, как идут дела и что за обстановка на нашем участке.

Поехали все вместе. Предупредить Чиркова по рации успел только уже при въезде в поселок. На большой скорости подлетели к его домишку. Наблюдатели кинулись доложить Чиркову, что большое начальство на одиннадцати "виллисах" пожаловало. А он в это время брился. Так и выскочил нам навстречу, вытирая мыльную пену с невыбритой щеки. Докладывает. Маршал смотрит хмуро, светлые брови к переносью свел, на щеках желваки двигаются. А сопровождающие едва сдерживаются от смеха, до того у генерала Чиркова вид потешный: одна щека выбрита до блеска, а на другой черная щетина шевелится и клочья пены свисают.

Однако Конев насчет странного вида генерала ничего не сказал. Сердито обвел взглядом помещение и резко спросил:

- Где у вас этот самый наблюдательный пункт?

Ему указали на лестницу, ведущую на чердак. Маршал взялся за хлипкие перила. Ступеньки сердито заскрипели под весом его плотного тела,

- Ну, откуда тут немцев посмотреть можно? - обратился к вытянувшемуся по форме офицеру, едва ступив на последнюю ступеньку.

- Вот, пожалуйста, взгляните в стереотрубу, - торопливо ответил офицер.

- "В стереотрубу"... - проворчал Конев. - До противника рукой подать, каких-нибудь триста метров, а они в стереотрубу...

И, отстранив предложенную офицером трубу, маршал прильнул к отверстию, проделанному в черепице.

Только Коневу стали было показывать расположение противника, как начался очередной налет артиллерии. Дававший объяснения офицер замолчал на полуслове. Маршал, слегка отпрянув от смотрового отверстия, стоял с каменным лицом. На чердаке воцарилось гробовое молчание. А снаряды рвутся совсем рядом с домиком: справа, слева, впереди.

Ну, думаю, следующий может прямо сюда пожаловать, место-то пристрелянное. Набрался смелости и, стараясь говорить просто и деловито, обратился к Коневу:

- Товарищ маршал, придется спуститься вниз.

- А что у вас внизу? Бомбоубежище, что ли?

- Бомбоубежище не бомбоубежище, а подвал есть. Все-таки не одна черепица над головой. И тут маршал возмутился:

- Устроили себе курятник какой-то, а не наблюдательный пункт! Сидят как куры на нашесте и от страха дрожат! Зачем забрались сюда, если боитесь? Не знаете, где наблюдательные пункты делать надо? Так хоть не тряситесь теперь, аники-воины.

Однако вниз спустился вместе со всеми.