Ветер военных лет

— Да, да! — искренне поддержал меня генерал. — Замечательные солдаты! Замечательные! Они достойны своей великой победы… Но как вы управлялись с тылами? Ведь при таком, простите, бешеном темпе расстояния, на которые надо было подвозить боеприпасы, снаряжение и все прочее, возрастали чудовищно быстро? — продолжал добиваться генерал Коллинз.

— А разве ваши, кстати, полностью моторизованные тылы сильно отставали? — ответил я вопросом.

— Да, господин генерал, — сокрушенно качнув голо вой ответил Коллинз. Признаться, мы испытывали с тылами немало трудностей. Обеспечение войск вещь нелегкая. Уж очень война прожорлива.

— Вы выражаетесь мягко, господин генерал. При том уровне развития, которого достигло человечество, война вообще представляется чем-то чудовищным. Будем надеяться, что это последняя война. Как ваше мнение?

— Будем надеяться. Хочется надеяться… — задумчиво ответил Коллинз.

После беседы нас пригласили на обед в роскошную загородную виллу. В саду, перед открытыми окнами большой веранды, нас встретил музыкой негритянский джаз-оркестр, причем такими мелодиями, которые для слуха советских людей, сказать по правде, в то время были непривычны и с которыми может поспорить разве что современная поп-музыка.

Итак, мы обедали у генерала Коллинза по-американски, начав с ананасов. Не помню точно, что подавалось к столу еще, но помню, в частности, что виски подали в заключение трапезы, уже после кофе, и абсолютно без всякой закуски. Может быть, именно в силу этого обстоятельства во время обеда все было чинно и серьезно. Говорили о войне, о планах Гитлера, которым мы помешали осуществиться, о многочисленных примерах истории, когда захватнические войны закапчивались полным крахом, о знаменитых полководцах. Разговоры были интересными, дружелюбными, проникнутыми взаимным уважением.

Теперь, когда у меня был, можно сказать, «солидный опыт» подобных международных встреч, я заранее подумал о сувенире и преподнес генералу Коллинзу наш пистолет ТТ, на котором мы даже сумели сделать соответствующую случаю надпись (на мое счастье, удалось найти неплохого гравера). По-моему, генералу подарок понравился. Он как-то ласково и уважительно погладил вороненую сталь и, поблагодарив меня, сказал:

— Это хорошее оружие, достойное настоящего солдата.

А потом снял с поясного ремня кобуру и, подавая мне свой кольт двенадцатого калибра, добавил:

— Примите, генерал, на память. Он тоже честно служил мне.

Мы расстались дружески, и я сохранил о встречах с американцами весной 1945 года весьма приятные воспоминания.

2 мая, когда уже пал Берлин, на нашем участке фронта, особенно на левом фланге, гитлеровцы все еще не отказывались от попыток контратаковать нас значительными силами, и я после возвращения из Лейпцига с головой ушел в свои дела.

Войска 1-го Украинского фронта готовились к проведению завершающей операции войны — Пражской. 5-й гвардейской армии предстояло развернуться на левом крыле ударной группировки фронта и нанести мощный удар правым флангом в общем направлении на северо-западную окраину Дрездена, которым и овладеть на второй день операции.

Нашему корпусу предстояло согласно плану командующего фронтом и командарма передислоцироваться в район города Гросенхайн. Для этого чадо было вывести дивизию Чиркова с плацдарма у города Риза и перегруппировать дивизию Русакова. Что же касается дивизии Суханова, то перед ней стояла задача занять весь фронт обороны корпуса по восточному берегу Эльбы.

Затем во взаимодействии с 32-м гвардейским стрелковым корпусом разгромить противостоящую группировку врага, захватив переправы через Эльбу юго-западнее Незерневиц, и овладеть северо-западной окраиной Дрездена. Для усиления к нам пришла 1-я гвардейская артиллерийская дивизия прорыва генерала В. Б. Хусида.

К 3 мая мы заняли исходное положение и начали усиленно готовиться к прорыву обороны противника.

Местность оказалась очень неудобной для ведения наблюдений, поэтому генерал Чирков, вопреки приказу маршала Конева, опять оборудовал свой наблюдательный пункт в городском доме в Гросенхайне, рассчитывая, что с высоты четвертого этажа можно будет лучше рассмотреть позиции противника. Я же решил остаться на земле и выбрал удобное место.

Наступление было назначено на раннее утро 7 мая.

Часов в двенадцать дня 6 мая раздался телефонный звонок начальника штаба армии генерала Н. И. Лямина, который сообщил нам крайне неожиданную новость. Маршал Конев требовал, чтобы мы немедленно начинали наступательную операцию.

— Как понимать «немедленно»? — уточнил я у Николая Ивановича.

— Крайний срок — сегодняшний вечер, — последовал ответ.

Я немного подумал. В сущности, все главные приготовления были уже сделаны. Если в данном случае ставка делалась на неожиданность, то, видимо, чем раньше мы начнем, тем лучше.

— Могу начать наступление через три-четыре часа, необходимые на непосредственную подготовку.

— Хорошо.