Ветеран

— Просто если он шел в том направлении, сэр, то, по всей видимости, хотел попасть на Хай Уэй. Это в пятистах ярдах, и там ходят автобусы. А вот позади, там, откуда он шел, и тоже ярдах в пятистах, находится кладбище.

Бернс со стуком опустил кружку на стол.

— Чем вы сейчас занимаетесь? — спросил он девушку.

— Разбираю файлы, сэр.

— Это подождет. Едем на кладбище. Вы с нами.

За рулем, как обычно, был Скиннер. Практикантка оказалась из местных и показывала дорогу. Кладбище было большое, сотни выстроившихся рядами могил. Оно было городским, а потому запущенным. Каждый выбрал себе ряд, и вот они начали прочесывать кладбище. Заняло это примерно час. Девушка оказалась глазастой и увидела первой.

Цветы, конечно, увяли, но, несомненно, это были маргаритки под названием «Бычий глаз». Они безропотно умирали в баночке из-под джема с несвежей водой. Надпись на надгробье гласила о том, что здесь покоятся останки некой Мейвис Джун Холл. Дата рождения, дата смерти и еще три буквы «RIP»[5]. Умерла она двадцать лет тому назад в возрасте семидесяти лет.

— Глянь-ка на дату рождения, приятель. Август 1906-го. Во вторник у нее был день рождения.

— Но кем, черт возьми, она доводилась нашему хромому?

— Скорей всего, мамой.

— Возможно. И тогда, по всей вероятности, фамилия его Холл, — сказал Бернс.

Они захватили увядший букетик и заехали в лавку сестер Армитейдж, где мисс Верити тут же узнала маргаритки. Ее товар, на девяносто девять процентов. Приехав в «каталажку Доувер», Скиннер немедленно связался с Бюро по пропаже людей и назвал фамилию Холл. Холлов в розыске значилось трое, но двое из них были женщины и один — ребенок.

— Но кто-то должен был знать этого несчастного! Почему они его не ищут? — возмущенно воскликнул Бернс. Одно разочарование за другим.

Хорошенькая и умненькая практикантка вернулась к разборке файлов. Бернс со Скиннером отправились в камеры, где по очереди зачитали Прайсу и Корнишу официальное обвинение в умышленном нападении на неопознанного взрослого мужчину с причинением тяжких телесных повреждений. Без четверти четыре они снова сели в машину и поехали на Хайбери Корнер, где старший секретарь суда в виде исключения нашел им щелку в чрезвычайно плотном расписании слушаний. На сей раз эти ублюдки на Доувер уже не вернутся. Бернс твердо вознамерился засадить их в городскую тюрьму, возможно, в Пентонвилль.

В суде многое переменилось. На сей раз они попали в зал под номером 1, где скамья для заключенных находилась в центре, а не в углу, как обычно. А судьи из магистрата теперь получали жалованье и были представлены в тот день в лице опытного и высококвалифицированного мистера Джонатана Стейна.

Прайса с Корнишем вновь привезли в фургоне. Но рядом со зданием суда дежурил еще один, специальный, с надписью на борту «НМ Prison Service»[6], чтобы затем забрать и прямиком доставить в тюрьму. Мистер Лу Слейд сидел за столом напротив скамьи подсудимых, а в роли жюри от обвинения выступал один-единственный барристер, от которого, собственно, и зависело, оставлять ли подсудимых под стражей.

Прежде именно полиция выступала в качестве обвинительной стороны в судебном процессе в магистратах, и многие считали, что так было лучше. Но теперь на всех процессах, с первого появления в суде и до заключительного заседания, эту функцию брала на себя специальная служба обвинения. И среди прочих задач целью ее было убедиться, что подготовленное полицией дело имеет реальные шансы закончиться обвинительным приговором. Если барристер так не считал, дело закрывали. Немало детективов впадали в отчаяние при виде того, как дело по обвинению какого-то злодея, над которым они работали так долго и упорно, кончалось ничем благодаря усилиям этой самой службы. Так что отношения между полицией и барристерами были, как правило, весьма натянутыми.

Еще одну проблему представлял собой сам штат этой службы. Он был раздут просто до неприличия, зарплаты мизерные, а потому состоял по большей части из людей молодых и неопытных, которые трудились в надежде обзавестись частной практикой и поправить свое положение. Мисс Прабани Сандаран была очень хорошенькой и умненькой девушкой, единственной и обожаемой дочерью пожилых родителей из Шри-Ланка. К тому же это было ее первое серьезное дело.