Ветхий Завет и его мир

История о том, как патриарх выдает свою жену за сестру, дважды использована в предании об Аврааме (Быт. 12:10—20; 20:1—14) и один раз в легенде об Исааке (Быт. 26:1—11). О переселении в голодный год в Египет говорится дважды: один раз в предании об Аврааме (Быт. 12:10—20) и другой раз — в предании об Иакове (Быт. 46:1—6). С точки зрения составителя Пятикнижия, эти версии были равнозначащими элементами традиции, которые не могли быть удалены без ущерба для нее. Многие предания Пятикнижия по своим сюжетам и мотивам близки к фольклору других народов, в особенности соседних. Таково предание о потопе, имеющее параллель в месопотамском эпосе о Гильгамеше; таково предание об Иосифе и жене египетского вельможи, близкое по содержанию с египетской сказкой о двух братьях. Однако сопоставительный анализ показывает, что во всех этих случаях мы имеем дело каждый раз с самостоятельной разработкой одинаковых сюжетов. В них похожи только наиболее общие мотивы, тогда как конкретные подробности настолько резко различаются между собой, что мысль о прямом заимствовании кажется малоправдоподобной.

Составитель Пятикнижия не мог, даже если бы и хотел, пойти на прямую фальсификацию предания, ибо во время составления памятника оно еще, несомненно, продолжало жить в устном народном творчестве. Такая операция не только не способствовала бы авторитету книги, но, наоборот, нанесла бы ей непоправимый урон.

Другая сторона вопроса заключается в следующем: насколько само это предание соответствует исторической реальности? Ответ на него не может быть однозначным, тем более что мы имеем здесь дело, в основном, с фольклорными материалами.

Обратимся прежде всего к легендам о сотворении мира и человека. Ветхозаветные представления о вселенной и о ее возникновении конечно же не соответствуют тому, что установлено современной наукой. Уровень Ветхого завета — это уровень первобытного человека, его мышления, его примитивного опыта. Именно поэтому для него вселенная — творение божье, а Земля — центр вселенной. В то же время ветхозаветное предание (Быт. 1:1—31) явно отражает представления, широко распространенные именно в сиро-палестинском регионе. Верховный бог Эл фигурирует в роли творца Земли в финикийской, угаритской и арамейской мифологии. Обращает на себя внимание и своего рода «наукообразность» ветхозаветного текста; его стилистика соответствует не столько фольклорному преданию, сколько сухому фактологическому изложению «знания», характерному для «ученой» (в данном случае, конечно, жреческой) среды. Принимая во внимание интенсивное финикийское влияние на весь сиро-палестинский регион, в том числе и на иудейско-израильское общество, можно предположить, что иерусалимское жречество обрело эту конструкцию текста в уже готовом виде от своих финикийских коллег. Косвенно в пользу такого допущения говорит следующее. В одном из псалмов (24 [231:1—2) ветхозаветные представления о вселенной изложены так:

Яхве принадлежит земля и то, что
наполняет ее,
вселенная и обитатели ее,
ибо он на морях поставил основания ее,
и на реках воздвиг ее.

Известный греческий философ Фалес Милетский, который был по происхождению финикиянином (ок. 625—ок. 547 до н. э.), тоже думал, что первоначалом является вода, а Земля находится на воде (Аристотель. Метафизика, 1,3,983Ь,19—23; он же. О небе, 2,13,294а, 28—31). Общность воззрений ветхозаветного поэта и греческого философа можно объяснить только тем, что у них был общий источник — финикийский.

Слияние образов Эла (Элохим) и Яхве сделало возможным и даже необходимым включение интересующей нас разработки в ветхозаветное повествование. Сотворение мира и человека описывается как трудовая, созидательная деятельность бога, однако в эпизоде сотворения растений (Быт. 1:11—12) земля выступает как существо, выполняющее повеление бога. Несколько позже (Быт. 4:10—11) читатель Увидит, что земля проклинает братоубийцу Каина и отверзает свои уста, чтобы принять с его рук кровь убитого им брата. Представляется вероятным, что в ветхозаветном предании о сотворении мира отразился древнейший «языческий» миф, где богиня земли выполняла приказания Эла и участвовала в созидании вселенной.

Когда мы говорим о том, в каком соотношении с исторической действительностью находятся легенды о патриархах, мы ставим перед собой, по крайней мере, два вопроса: достоверно ли, что патриархи были реальными историческими личностями — предками Иудейско-израильского племенного союза? Достоверно ли показаны среда, обстоятельства и т. п., в которые повествователь их помещает, достоверны ли ситуация, сюжеты и реалии преданий?