Ветхий Завет и его мир

Особое место среди использованных составителем Пятикнижия источников занимали родословия. Это были перечисления имен — от предков к потомкам — с указанием важнейших событий, которые были связаны с данным персонажем или эпохой, когда последний жил. Образец таких родословий содержат первые главы 1 Книги Хроник [Паралипоменон], содержащие генеалогию с очень краткими примечаниями. Постепенно понятие «родословия» приобрело более широкий смысл, оно стало обозначать историческое повествование как специфический жанр устной и письменной словесности. Соответственно этому к жанру родословий отнесено одно из преданий о сотворении человека и о его грехопадении (Быт. гл.2—3), сказание об истории потомков первого человека (Быт. гл.5), история Ноя и потопа (Быт. гл.6—8), перечисление потомков Сима, Хама и Иафета — сыновей Ноя (Быт. гл.10), вероятно наиболее близкое к первоначальной форме повествования.

Археологические находки последнего времени в Заиорданье позволяют выявить еще один аспект в истории повествовательной части Пятикнижия.

В книге Числа (22—24) содержится рассказ о том, как моавитский царь нанял пророка Валаама (Билеам), чтобы тот проклял Израиль. Пророк заявляет посланцам царя, а затем и самому царю, что он может говорить только то, что скажет Яхве. По дороге к моавитскому царю Валаама встречает божий посланец, преграждающий ему дорогу. Ослица, на которой Валаам едет, сходит с дороги; Валаам, не видящий посланца, не понимает, в чем дело, и бьет ослицу; божий посланец отверзает ее уста, и она упрекает Валаама в бессмысленной жестокости. Теперь божий посланец является самому Валааму и требует, чтобы он говорил то, что скажет Яхве. Придя к моавитскому царю, Валаам трижды произносит вместо проклятий Израилю благословения; он предрекает Израилю процветание и могущество, а врагам Израиля — погибель. Целый ряд реалий, содержащихся в этом тексте, а также архаизмы в его языке позволяют думать, что в своем первоначальном виде он сложился в X в. до н. э., а в VIII в. до н. э. был дополнен. Апологетическая, патриотическая тенденция этого рассказа бросается в глаза. Между тем в Пятикнижии (Чис. 25:1—5; 31:15—16) содержится и иное предание: по совету Валаама моавитский царь соблазняет израильтян к отпадению от Яхве и к блудодейственному служению Ваал-Фегору (Баал-Пеору), за что израильтяне были наказаны мором. Это предание сохранялось вплоть до позднего времени; оно известно и Новому завету (Апок. 2:14; Иуд. 11). В Талмуде Валаам фигурирует как злодей (Санхедрин, 105а), делающий глаз злым, научающий высокомерию и зазнайству (Авот, 5, 19). Книга Иисуса Навина (13:22) кратко сообщает читателю, что израильтяне убили Валаама. Есть основания полагать, что эти представления о Валааме проникли и в Коран (7: 174—175). Внутреннее противоречие в иудейском предании очевидно. Удивительно, что, говоря о Валааме, последующая традиция не упоминает его предсказаний израильтянам.

В 1967 г. во время работ голландской археологической экспедиции в Телль Дейр Алла (Заиорданье) были открыты многочисленные обломки надписи, выполненной черными (некоторые фрагменты — красными) чернилами на штукатурке. По всей вероятности, она была сделана на внутренних стенах местного храма или на стенках алтаря. Кропотливейшая работа по прочтению текста, соединению его мельчайших фрагментов и отрывков в связные фразы продолжалась почти десять лет; ее результаты были опубликованы только в 1976 году[86]. Удалось реконструировать лишь незначительную часть памятника, преимущественно отдельные части фраз и слова; тем не менее общий характер и смысл надписи выявился достаточно определенно. Оказалось, что перед нами — отрывки из книги пророка Валаама. В дальнейшем мы еще будем иметь случай вернуться к этой книге; здесь отметим только, что Валаам надписи из Телль Дейр Алла — это языческий пророк, вещающий о деяниях богини плодородия Шегер, бога плодородия Астара; ни о Яхве, ни об исполнении воли Яхве здесь речи нет.

Сопоставление всех этих материалов дает основание считать, что рассказ о благословениях Валаама был сочинен в апологетических целях. Слишком очевидна его литературная заданность, его, если угодно, памфлетность. Делая Валаама главным действующим лицом, Пятикнижие хочет показать, что даже такой популярнейший «языческий» пророк, как Валаам,— заклятый враг Израиля — не может преступить волю Яхве.

Другой существенной проблемой, возникающей при рассмотрении повествовательной части Пятикнижия, является проблема ее исторической достоверности.