Ветхозаветные пророки

В Иерусалиме между тем злорадствовали; Ахаз считал себя неуязвимым, так как был верным вассалом «царя вселенной». «Мы вошли в союз со Смертью, — говорили при его дворе, — и заключили договор с Преисподней, и когда придет пожирающий меч, он не коснется нас».

Исайя обращался с предостережением к вождям обоих царств, но его не желали слушать. Придворные пророки открыто смеялись над ним. Казалось, всех охватило безумие. Положение Израиля в те дни Исайя изображал в виде пьяной оргии, где уже нет ни одного здравомыслящего человека (28.7 сл.). Но чем ясней ощущался конец этого «пира во время чумы», тем теснее и сплоченнее становился круг верных последователей пророка. Он был для Исайи последним островом народа Божия.

Так говорит Владыка Ягве:

«Вот Я положил в Сионе камень,

камень испытанный, драгоценный,

краеугольный, укрепленный прочно.

Верный ему не будет посрамлен.

И положу правосудие мерилом

и праведность как отвес,

И истребит град ложное убежище,

и унесет вода обманы.

Рухнет союз ваш со Смертью,

и договор с Преисподней не устоит».

28.16-18

Под «драгоценным камнем» Исайя подразумевал веру тех, кто не изменил слову Господню и войдет в Остаток народа Его.

* * *

Египет и на этот раз обманул надежды своих союзников, а в 725 году войска Салманасара осадили Самарию. Библия в скупых выражениях говорит об агонии северной столицы Израиля; известно только, что под ее стенами ассирийцы стояли три долгих года. В течение этого времени, заглядывая через зубцы стен в долину, израильтяне неизменно видели одно и то же: необозримое море палаток, дым костров и зловещие очертания осадных машин. Временами у них вспыхивала надежда: ведь ушел же Салманасар, так и не покорив Тира финикийского; может быть, и здесь он в конце концов отступит?

Однажды, когда третий год изнурительной блокады подходил к концу, самарийцы заметили необычное оживление в стане врагов. По лагерю, вызывая громовой рев солдат, ехала колесница, окруженная стражей. В ней стоял широкоплечий человек в белой тиаре… Салманасар; не был больше властелином Ассирии; заговор сановников возвел на трон человека, принявшего имя Саргон, что значит «истинный царь».

Вероятно, этот переворот ободрил осажденных, но скоро они убедились, что Саргон не собирается уводить армию. В одном только отношении появился слабый просвет: по слухам, новый царь не был так жесток и беспощаден, как его предшественники. Быть может, эти слухи и обещание Саргона пощадить жителей ускорили капитуляцию города. Во всяком случае, известно, что после вступления войск в город Саргон не разрушил его, как это делали обычно ассирийцы. Двадцать семь тысяч человек были переправлены в Ассирию, где им предоставили удобные места для жительства. Саргон был настолько великодушен по отношению к побежденным, что, взяв в свою гвардию еврейские колесницы, оставил при них и колесничих, которые таким образом оказались в привилегированной части его войска.

Самария же была заселена людьми с востока. «Я поставил над ними моих чиновников, надзирателей и наместников, — гласит надпись Саргона, — обложив их такими же налогами, какие платят ассирийцы».

Постепенно Эфраим приходил в запустение; длительные войны и массовые высылки подорвали его жизненные силы, обилие иноземцев превратило его в безликую провинцию, населенную «подданными царя». В разоренной стране вспыхнул голод; были случаи, когда стаи голодных львов забегали в самую Самарию и утаскивали людей. Переселенцы решили, что все эти беды — кара местного Божества, и обратились к губернатору с просьбой прислать им священника религии Ягве. По разрешению Саргона просьба их была удовлетворена: в Бетэль возвратили одного из священников, и он восстановил прежний культ. Это был тонкий расчет на сохранение религиозной розни между Севером и Югом. Вдобавок переселенцы, приняв веру в Ягве, не оставили и отечественных суеверий.

«Сделал каждый народ своих богов, — говорит Библия, — и поставили в капищах… Ягве они почитали и богам своим служили по обычаю народов, из которых выселили их».

4 Цар. 17.24

Одним словом, бедствие не только не сблизило северян и иудеев, но привело к еще большему отчуждению.