Вьетнам-22. Как я соревновалась с Казановой

Стоит, наверное, пояснить, что бирпонг – это «пивная» игра, суть которой – кидать шарики для настольного тенниса в пластмассовые стаканы соперника. Кто попадет во все – выиграл. В оригинальной версии эти стаканчики должны были быть наполненными пивом, однако в баре, в котором собирались в основном не очень богатые бекпекеры (от англ. backpack – люди, путешествующие с рюкзаками), в стаканах всегда была вода.

Здесь меня обычно ждало «бинго» и человек, с которым я вскоре уходила на расположенные неподалеку от бара лежаки у бассейна, где можно было услышать, о чем говорит собеседник. Там, как правило, мы болтали до самого закрытия.

В случае, если и в этом «рыбном месте» меня ждала неудача и мне никто не нравился и не был интересен, стратегия могла меняться по настроению: сыграть в бирпонг, потанцевать или понаблюдать за людьми на лежаках.

Еще можно было уйти в себя и вести мысленные диалоги о том, какое это ужасно однообразное место. А то и (о, боже) – самой с кем-то познакомиться. Но это уже что-то из ряда вон выходящее. И да, бывали редкие дни, когда я уходила, так никого и не трахнув.

Однако все это было потом, а сегодня я нашла компанию на вечер буквально в тот же момент, когда поняла, что Алекса в баре нет. Вернее, компанию нашла не я, а она меня. Улыбчивый темнокожий парень приветливо предложил выпить с ним и его друзьями. А почему, собственно, и да.

Их было трое. Молодой человек под литерой А, имя и лицо которого мне не суждено было запомнить. Плюс, немного карикатурный парень в очках, как у Гарри Поттера, и с печальным взглядом.

Меня представили и некоторое время мы вели разговор вчетвером. Затем я в основном болтала с тем юношей, который пригласил меня за общий стол. Он был мил, разговорчив и неплохо владел английским. Двое его друзей, которые так же, как и он, были французами, предпочитали общаться на родном языке, изредка присоединяясь к нашей беседе.

На секунду представляю себе ВСЕ разговоры которые я вела в этом баре за четыре месяца, в виде одного аудиофайла. Интересно, сколько часов он бы длился?.. Если взять в качестве среднего показателя три часа разговоров в баре (без похода после этого на море), а средним количеством посещений бара назначить четыре в неделю, то согласно калькулятору получается 192. А это восемь полных суток. Но это так, к слову.

Это отступление было сделано в качестве оправдания – мой жесткий диск сохранил лишь маленькую толику этих разнообразных и удивительных (иногда) и повторяющихся (чаще) разговоров. Однако кое-что из этой конкретной беседы я все-таки помню.

Мой основной собеседник (простите, пора признаться, что я забыла его имя) оказался инженером, изучавшим в школе русский язык. Меня поразил и порадовал этот факт, а также позабавило то, как серьезно он пытался вникнуть в нашу грамматику, и как она ставила его в тупик. А еще мы говорили о «Маше и трех медведях» – это его любимая сказка.

Я до сих пор помню теплую и широкую улыбку этого парня, его поразительную для меня открытость и общительность экстраверта, непринужденность, внутреннюю деликатность и интеллигентность, простоту и дружелюбие. Можете смеяться, но это был первый в моей жизни темнокожий парень, с которым я общалась, и этот первый опыт был очень приятным.

В какой-то момент Парень-которого-мне-не-суждено-было-запомнить самоликвидировался, бар закрывался и мы втроем – с Инженером и Гарри Поттером – прошествовали на пляж. К тому времени мы с Инженером проболтали уже несколько часов, я интуитивно чувствовала себя с ним в безопасности, и поскольку с нами был его близкий друг, то я была уверена – он тоже не сделает мне ничего плохого.

На пляже «Гарри Поттер» немного активизировался в плане разговора, хотя и незначительно. Я так и не поняла, была ли молчаливость особенностью его натуры, или виной тому его слабый английский.

Помню, что он рассказывал о том, что успел поработать аниматором и барменом, жил в какой-то экзотической стране год или два, имеет сербские корни, у него сложная судьба и спорные взгляды на женщин. Вот и все, что я знала о человеке, с которым пила бок о бок более пяти часов.

Тогда я еще поймала себя на мысли, как такие разные люди, как Инженер и Гарри Поттер, могут быть друзьями. Но они, как и большая часть моих вьетнамских знакомых, были доступны для меня только в демоверсии – поболтать с кем-то больше одного раза мне редко удавалось, а продолжить общение после моего возвращения из Вьетнама – только с двумя людьми (плюс еще два возвращались флэшбеками).

Дальше, по классике, в этой главе должно быть «смеркалось», но в моем случае всегда было наоборот – «светало». И после миллиона тем, легко и непринужденно, Инженер перешел к главному, предварительно отведя меня в сторону метра на полтора от своего французско-сербского друга.