Вьетнам. История трагедии. 1945–1975

Госсекретарь США Дин Ачесон и его заместитель Дин Раск хорошо помнили, к каким катастрофическим последствиям привела политика умиротворения фашистских диктаторов в 1930-х гг. Кроме того, демократическая администрация столкнулась с растущим давлением со стороны конгресса, требовавшим дать жесткий отпор «оси Москва — Пекин». Как впоследствии заметил сенатор Уильям Фулбрайт, политические решения США того времени следует оценивать в свете безудержного советского экспансионизма: «Мы находились в противостоянии с русскими — противостоянии не на жизнь, а на смерть — и считали своим долгом помешать реализации их планов где бы то ни было»[54]. Развязанная маккартистами охота на ведьм привела к тому, что из Госдепартамента были изгнаны все дипломатические сотрудники, подозревавшиеся в сочувствии левым взглядам, среди которых было много специалистов по Азии. В результате внешнеполитическое ведомство США зачастую шокировало своим невежеством, особенно во вьетнамской политике.

Однако не все в «Туманной низине»^{13} поддерживали подобный альянс американской демократии с французским колониализмом. В начале 1950 г. Рэймонд Фосдик прозорливо предостерег против повторения ошибки, совершенной Соединенными Штатами в Китае, где они стали «союзниками реакционных сил». Какие бы ретроградные иллюзии ни питал Париж, писал Фосдик, независимость Индокитая — неизбежность: «Воздушный змей их иллюзорных заблуждений скоро рухнет, так зачем нам привязывать себя к его хвосту?»[55] Французы проигрывали войну вовсе не потому, что им не хватало войск и оружия, а потому, что они не предложили вьетнамцам никаких преимуществ демократии и цивилизации, которые убедили бы тех смириться с их присутствием.

В следующем году молодой конгрессмен от Массачусетса посетил Сайгон и написал в своем дневнике: «В сознании [вьетнамских] людей мы все больше превращаемся в колонизаторов. Они убеждены, что мы контролируем ООН и неисчерпаемо богаты, а потому проклинают нас за то, что мы не оказываем им поддержки в реализации национальных чаяний». Эти слова принадлежали Джону Кеннеди, но американцы не были настроены внимать его мудрости. В старости Джордж Кеннан сетовал на то, что Вашингтон извратил его теорию сдерживания в отношении СССР и затем Китая, чтобы оправдать применение почти исключительно военных средств, в то время как гораздо уместнее и эффективнее было бы действовать на политическом, культурном, экономическом и дипломатическом фронте.

Зимой 1950 г., когда вооруженные силы ООН на Корейском полуострове оказались под угрозой сокрушительного разгрома, Вашингтон одобрил крупномасштабное расширение помощи Индокитаю. По мере того как желание Франции воевать заметно слабело, вмешательство США, напротив, росло: вскоре колониальная война почти полностью финансировалась из американского кармана. Трумэн и Ачесон решительно настаивали на том, чтобы Париж не вел с Вьетминем никаких переговоров. Это была первая фундаментальная ошибка Вашингтона в Индокитае, которая продолжала довлеть над его политикой в последующие годы. Американская военная помощь достигла астрономических по тем временам $150 млн, которые были выделены почти без всяких условий: гордые французы отказались вводить спонсора в курс своих оперативных планов. К началу 1951 г. они получали более 7200 тонн военных поставок в месяц. Колониальные войска вели войну с американским оружием в руках, в американских касках, на американских джипах, грузовиках и самолетах. Неудивительно, что, когда десятилетие спустя во Вьетнам прибыли американские солдаты, в глазах старшего поколения вьетнамцев и их детей они мало чем отличались от прежних поработителей.

К сентябрю 1951 г. объективным наблюдателям стало ясно, что у французов не было реальных перспектив удержать Индокитай. Однако верховный комиссар генерал де Латтр де Тассиньи лично отправился в Вашингтон и, задействовав свой дар убеждения, добился того, чтобы в течение следующих четырех месяцев американцы поставили его войскам 130 000 тонн военного снаряжения, в том числе 53 млн патронов, 14 000 автоматов, 3500 радиостанций, 8000 грузовиков и джипов, 650 единиц военной техники и 200 самолетов. Это был последний важный вклад де Латтра в Индокитайскую войну, после чего он покинул страну и вскоре скончался от рака.

К концу 1953 г. новая республиканская администрация Эйзенхауэра оплачивала 80 % всех военных расходов — около $1 млрд в год. Британцы, все еще ключевые союзники американцев и все более опытные эксперты по вопросу ухода из колоний, предостерегали США от такой политики, будучи уверены, что никакое количество оружия не поможет предотвратить скорое изгнание французов из Индокитая. Правительство Уинстона Черчилля было встревожено новой одержимостью Вашингтона. В августе 1953 г. британский министр иностранных дел Селвин Ллойд писал: «В настоящее время эмоциональное отношение Соединенных Штатов к коммунистическому Китаю и — в меньшей степени — России граничит с истерией»[56]. И Вьетминь в глазах американцев был важным орудием в игре этих «сатанинских сил».