Вьетнам. Отравленные джунгли

— Так пакуют, — пожал плечами приятель. — Флот и авиация еще сохраняют боеспособность, что мы и наблюдаем, а пехота окончательно разложилась. Дисциплина падает, пьют по-черному, каждый четвертый в сухопутных войсках — наркоман. Что так смотришь, будто я это выдумал? К нам сводки поступают прямо из Пентагона, очень удобно. — Никита самодовольно засмеялся. — Не видят смысла, разуверились, устали, опять же страх перед смертью. Отмечаются драки в воинских коллективах, неуставное применение оружия, убивают своих же… Бывает, что и у летчиков нервы сдают, хотя людей в авиацию берут хладнокровных и выдержанных. Вчера «Фантом» фокус отмочил — шел на Ханой и решил сумничать, пристроился в хвост нашему гражданскому рейсу «Аэрофлота», думал, что так система ПВО его не обнаружит. Обнаружила как миленького, заставила отойти от «Ту», а потом прибила точным попаданием ракеты. Причем вьетнамцы работали, хорошо вы их вышколили… В общем, с ума народ сходит, «крыша» у всех едет. ДРВ на юге несет большие потери — южане берут их в плен и без разбора расстреливают, а это только злобу вызывает. Наши тоже не отстают, расстреливают сайгонцев пачками, словно это и не их собратья. Чуть малейшее подозрение в сотрудничестве с американцами — и к стенке, вернее, в чистое поле. Больше тридцати тысяч уже настреляли. Такое тебе, брат, на политинформации не скажут. Но партизан можно понять, инцидент в деревне Милаи до сих пор в памяти. Самое настоящее военное преступление, совершенное американским спецназом, — захватили деревню и положили все население — полтысячи человек, включая женщин и детей. Не было в этом никакой необходимости, даже формальной. Обычные звери, убивать хотелось, и не важно кого. Генералы потом разбирательство затеяли, осудили одного человека. И того освободили по личному приказу Никсона. Стравили, в общем, юг с севером, натворили такого, чего и фашисты в войну не творили, а теперь хотят чистенькими выйти, да еще и пленных своих забрать… Кстати, насчет пленных. Забавный случай произошел, пока вы в Ханьхо развлекались. Американская разведка совсем перестала мышей ловить. Под шумок, пока мы их самолетами занимаемся, решили провести рейд на лагерь военнопленных в Шонгане и освободить своих летчиков. Это в районе Ханоя, там, ближе к морю, — неопределенно мотнул головой Никита. — Подразделение спецназа США тайно высадилось с десантного катера и проникло в глубь территории. Шли ночью, краем джунглей, по безлюдной местности. Напали на лагерь, вступили в бой с охраной, убили два десятка, потеряли троих, захватили лагерь. Молодцы, в общем, справились. Правда, никого не спасли, выяснили, к собственному стыду, что в лагере нет ни одного военнопленного! Их еще месяц назад в другой лагерь перевели. Вот скажи, как можно планировать спасательную операцию, опираясь на сведения месячной давности? Подтянулись войска, и хваленый спецназ погнали обратно, сбросили в море, где их в спешке подобрал десантный катер. Еще троих оставили на берегу… — Никита взглянул на Андрея и усмехнулся: — Слушай, тебе, похоже, неинтересно. Смотришь, словно не выспался.

— Очень интересно, Никита. Правда интересно. Но в целом ты прав — на сон, как всегда, не хватило одного часа.

— Ладно, закругляемся. — Приятель подтащил к себе сумку, потом принюхался и добавил: — Слушай, ты бы помылся, пахнет от тебя не очень…

В отличие от остального Вьетнама, на территории учебного центра имелись душевые кабины и даже теплая вода. После помывки и переодевания Андрей навестил полковника Бахметьева, и тот подтвердил: командировочные, вернувшиеся из-под Ханьхо, могут отдыхать. На ЗРК в Чонг Линь осуществляются ремонтные работы, трудится инженерный персонал, возможно, к завтрашнему дню неисправности устранят. Одну из ТЗМ придется заменить, а также пару антенных блоков. Об отправке людей к 17-й параллели полковник ничего не знал и озадаченно уставился на подчиненного. Откуда такие сведения? Узнав фамилию источника информации, тяжело вздохнул. Почему органы знают, а военное руководство — нет? Но в этом не было ничего удивительного. «Гуляй, майор, — сказал напоследок Бахметьев. — С преподавательской работы ты снимаешься, поскольку наработал серьезный боевой опыт, пусть школяров другие учат. На всякий случай находись на базе, не исключаю, что завтра ваши подразделения поднимут по тревоге…»

Нина Ивановна в самом деле уехала в Хайфон и еще не вернулась. В канцелярии, где Андрей тактично наводил справки, на него смотрели с жалостью и сочувствием, но ничем помочь не могли. «Может, я смогу ее заменить, Андрей Иванович?» — лукаво подмигнула вторая секретарь-делопроизводитель Селезнева Ирина Макаровна. «Нет, товарищ Селезнева, подобные вопросы — не в вашей компетенции».