Вьетнам. Отравленные джунгли

— По-человечески — конечно… — Андрей задумчиво уставился на пленника, с которым, хоть тресни, не знал, что делать. — Вы вернулись к своему самолету, Алекс, свили себе гнездо, то есть никуда не собираетесь в одиночку. Признайтесь, работает «радиомаяк»? Вы же не думаете, что мы технически безграмотны? Эта штука не сгорела, не разбилась — она рассчитана на нагрузки и воздействия, верно?

Летчик смертельно побледнел. Это был последний из секретов, в которые он не собирался посвящать своих советских коллег.

— Вы серьезно думаете, что за вами прилетят? Пойдут на такой риск — практически в логово врага, не зная, жив ли кто-то из вас?

— Мы всегда выручаем своих, — спотыкаясь, пробормотал пилот. — Впрочем, я не уверен. В этой мясорубке, когда наши самолеты падают один за другим, когда можно только приблизительно высчитать их координаты… Я не знаю, но очень надеюсь. Самостоятельно я никуда не пойду. Ориентироваться могу только в воздухе, а в джунглях… Даже если пойму, куда идти, не проживу и полдня, у меня сильная аллергия на укусы насекомых…

Только сейчас Андрей заметил, что руки пилота покрыты пунцовыми пятнами. Странно, как этим людям удается проходить военные комиссии. Впрочем, на высоте нескольких тысяч метров ни один комар к тебе не привяжется…

— Он так и напрашивается, чтобы его пожалели, — фыркнул Давыдов. — Дальше пойдем, командир, или здесь останемся, будем американцев ждать? Хотя ежу понятно, что никто за ним не прилетит — нема дурных. Давай решать, что делать с ним будем. Тащить через джунгли, конечно, суровый вариант…

Андрей мрачно разглядывал американского капитана. Человек как человек — вон, товарища-родственника пытался вытащить. Явно не трусит, на коленях не ползает, сигаретами поделился. Советский Союз официально в войне не участвует, он оказывает техническую помощь братской республике в отражении воздушной агрессии. Угрозы их жизням этот парень не нес. Смотрел, набычившись, расставив ноги, готовился к худшему. Пристрелишь такого — потом всю жизнь будет сниться. Он вопросительно глянул на товарища. Давыдов сокрушенно вздохнул и отвернулся. Он тоже предпочел бы всю оставшуюся жизнь спать спокойно.

— Оставим его, товарищ майор? Ох, нехорошо это… Давайте хоть по морде треснем напоследок? Сигареты заберем?

— Сигареты заберем, — согласился Андрей. — Переживет, курить вредно. Зажигалку тоже надо взять. Никто за ним не прилетит, это факт. Фигура не столь выдающаяся, и информацией владеет в том же объеме, что и наша разведка. Посидит тут еще пару дней, потом сам загнется. Решит пройтись — значит, в джунглях загнется. Пусть робинзонит, если хочет. А если и выберется, то на всю жизнь останется сбитым летчиком…

— Нехорошо это, очень нехорошо, — твердил, как попугай, Давыдов. — Ладно, шут с ним, не хочется брать грех на душу… Эй, как там тебя, сигареты давай!

Они уходили, взвалив на плечи автоматы. Капитан американских ВВС изумленно смотрел им вслед, пару раз порывался что-то сказать. Может, и к лучшему, спокойнее будет на душе, подумал Андрей. Не было в нем ненависти к этому парню — боялся в этом себе признаться, не понимал, что творится в душе. Ведь американцы были союзниками, совсем недавно, 27 лет назад, вместе мир освобождали от фашистской заразы. Пусть не в том объеме, но тоже внесли вклад. А теперь враги? Давыдову тоже было неспокойно, он постоянно оборачивался.

— Он там? — ворчал Андрей.

— Там, командир. Стоит под горою Алеша… Да ладно, хрен с ним, отвоевался. Хочешь вернуться, адресами обменяться?

— До пошел он… Слушай мой приказ, товарищ капитан: о встрече с этим «летуном» никому не рассказываем, если не хотим проблем в дальнейшем. Будут беседы, если выберемся, — в КГБ и так далее. Они обязательно будут. Просто исключаем этот эпизод, уяснил? Я до сих пор не уверен, что поступил правильно. Ну, не учили нас реагировать на подобные ситуации.

— Да не тупой, командир, понимаю. А «Мальборо» у нас откуда? В джунглях нашли?

— Нет, ты тупой, Саня! Сигареты выкурим, пачку выбросим…

Глава восьмая