Вьетнамский иммельман

Главные сражения между тем гремели в джунглях и горах Южного Вьетнама. В рядах Вьетконга воевали уроженцы как Северного, так и Южного Вьетнама; южане были хуже обучены, но лучше знали местность, а северяне были куда лучше вооружены и подготовлены, и их оккупанты считали более опасными противниками. Жили и воевали партизаны примерно в одних и тех же условиях — нехватка боеприпасов, однообразное питание (рис и рыба, а то и просто один рис), тесные подземные бункера… И, тем не менее, им удавалось держать американцев и правительственных солдат в постоянном напряжении — никто из них не мог чувствовать себя в безопасности даже в столице Южного Вьетнама, Сайгоне, не то, что в джунглях. Хитроумные ловушки, капканы, ямы с отравленными кольями, мины, сооруженные буквально на коленке, но от этого не менее смертоносные, а также всяческие мелочи вроде толченого стекла в содовой воде, снайперов в джунглях и прочих тропических радостей — все это доставалось тем, кого нелегкая забрасывала во Вьетнам.

Американских солдат нельзя было назвать трусами, но эта война была им не по душе. Солдаты все неохотнее уходили в джунгли, где их ждала смерть. Никто из них не знал, удастся ли ему выжить там и вернуться домой. Лес давил на психику, заставляя ежеминутно ожидать выстрела в спину. Нередко стрельба начиналась тогда, когда этого никто не ожидал, солдаты теряли друзей и оставались жить с чувством вины за свое везение.

Восемнадцатилетние парни в таких условиях быстро зверели и к концу командировки превращались в убийц. Убивали партизан, потому что те стреляли, убивали мирных жителей, потому что те могли выстрелить вслед, убивали даже скот в деревнях, — просто так. Партизаны не оставались в долгу, и в ответ устраивали засады патрулям, обстреливали аэродромы и базы американцев, сжигали их бронетехнику и самолеты. Янки потом обыскивали деревни и арестовывали любого, кто казался им сообщником партизан. Иногда такие обыски заканчивались жуткой резней, как это произошло в южновьетнамской деревушке Милай. Американские солдаты, приняв мирных жителей за вьетконговцев, убили свыше 500 безоружных крестьян. Страшные фотографии облетели мир: горящие хижины, лежащие тут и там трупы стариков, женщин и детей, канавы, заваленные изрешеченными телами… Один из участников той бойни заявил: дескать, сначала стреляли потому, что приняли крестьян за вьетконговцев, а потом стреляли потому, что боялись, — остальные откроют ответный огонь…

Психика воюющих янки не выдерживала колоссального напряжения, и они срывались, превращаясь в дикарей. Не редкостью были коллекции отрезанных ушей или фотографии с трупами убитых врагов. Правда, «крыша» съезжала далеко не у всех. Так, в том же Милае пилот Хьюз Томпсон не побоялся преградить своим вертолетом путь озверевшей пехоте. Его бортстрелок Лоренс Колбэрн держал озверевших морпехов на мушке пулемета, пока бортинженер Гленн Андреотта вытаскивал из груды тел нескольких тяжелораненых крестьян. Их тем же вертолетом эвакуировали в госпиталь.

Честь и хвала этим американцам. Снимаю перед ними шляпу.

Разумеется, США пытались договориться с северянами, но безуспешно. Те соглашались прекратить поставки партизанам лишь в том случае, если США откажутся от поддержки южновьетнамского режима и прекратят бомбардировки. Однако американцы заявляли, что защищают Южный Вьетнам от агрессии, и потому не собираются уходить оттуда. Обмен ударами продолжался. От вторжения на север американцев удерживало, пожалуй, только опасение, что в войну вступят Китай и СССР, — тогда конфликт почти неизбежно перерос бы в глобальную войну, возможно, с применением ядерного оружия. Приходилось ограничиваться бомбардировками северовьетнамских объектов и борьбой с партизанами на юге.

А северяне между тем решили покончить с противником одним ударом. И, собрав силы, нанесли этот удар. Прямо под дых американцам и их союзникам.

Двадцать первого января 1968 года северовьетнамские войска блокировали американскую базу Кхесань, расположенную на стыке границ демилитаризованной зоны и Лаоса. Еще за полгода до того, в августе 1967 была перерезана дорога номер 9, единственный наземный путь снабжения, — и с тех пор все необходимое на базу доставляли транспортные самолеты и вертолеты. Пятитысячный гарнизон оказался в окружении. Падение Кхесани, как считало союзное командование, сразу открывало северянам путь вглубь страны (никого почему-то не смущал тот факт, что вьетнамцы и раньше просачивались в северные провинции Южного Вьетнама мимо этой базы, благо сплошной линии фронта как таковой не существовало).