Вьетнамский иммельман

Они спустились вниз. Расплатившись с угодливо улыбающимся метрдотелем за номер и причиненный ущерб, капитан поймал такси и велел водителю ехать на другой конец города, в относительно тихий и спокойный район. Там он снял для Наттайи номер в недорогой и уютной гостинице. Его метрдотель исправно получал свою мзду и за это не интересовался настоящими фамилиями постояльцев, а капитан приезжал к Наттайе исключительно в гражданской одежде, чтобы не привлекать излишнего внимания. Обычно это происходило после его вылетов во Вьетнам. Он оставался у нее на всю ночь, уезжая лишь утром. Они развлекались допоздна, а потом она, утомившись, засыпала на его груди, — а он лежал, глядя в потолок, и напряжение постепенно отпускало его.

Ему было очень хорошо с ней. Хорошо было молчать, смотреть друг на друга и улыбаться.

— Сколько тебе лет, Ната? — спросил он как-то, развалившись на кровати и наблюдая за тем, как она расчесывает свои длинные волосы.

— Мало знаешь, хорошо спишь, — улыбалась она, глядя в зеркало. — Я большая, Роб. Больше, чем ты думаешь…

Потом она легла рядом с ним, и он, скосив глаза, увидел в разрезе голубого платья, так хорошо подчеркивавшего загар, ее небольшую упругую грудь. И, не выдержав искушения, с притворным рычанием подмял ее под себя. Она смеялась и отбивалась, но остановить разгоряченного Джонсона было не так-то просто…

…В ту ночь он снова остался у нее. Опять они развлекались допоздна, — а потом она уснула у него на груди. Капитан лежал, обняв ее, и смотрел в потолок. И размышлял. Десять вылетов во Вьетнам он уже сделал, оставалось еще девяносто — норма для его эскадрильи была такой же, как и для всех прочих американских летчиков. Сегодня вечером предстоял одиннадцатый — кажется, разведка что-то там нашла в городе Винь…

Джонсону очень не хотелось вставать и возвращаться на базу. Было так здорово лежать в обнимку со спящей Натой и слышать ее ровное дыхание…

Внезапно кто-то решительно постучал в дверь:

— Мистер Джонсон, откройте, пожалуйста!

Капитан напрягся — кроме метрдотеля никто не знал, что он тут, да и тот не ведал истинного имени постояльца. И ему было отдельно заплачено за то, чтобы он беспокоил Джонсона лишь в крайнем случае…

— Ната, — прошептал он, ласково коснувшись щеки девушки. Она открыла глаза:

— Что случилось?

— Кто-то пришел… Я открою, вдруг что важное… — высвободив руку, он выбрался из кровати.

В дверь снова постучали.

— Кто там? — резко спросил Джонсон.

— Вам срочное письмо!.

— Я не жду никакого письма!

— Очень срочное! — настаивали с той стороны двери. Судя по голосу, это был не метрдотель. — Велено передать лично в руки.

— Сейчас открою… — вздохнул Роберт.

Он отыскал ключ и, прошлепав к двери, приоткрыл ее ровно настолько, чтобы пролез конверт.

— Давайте письмо, — потребовал он.

— Вот, возьмите…

В щель протиснулся большой конверт из плотной бумаги, на котором было размашисто написано: «Капитану Р. Джонсону лично в руки». Роберт выхватил его у служащего и тотчас захлопнул дверь. Конверт оказался неожиданно тяжелым и толстым.

— Кто там, дорогой? — спросила Наттайя.

— Почтальон, — отшутился Роберт, пытаясь понять, кто и зачем выследил его тут и передал этот конверт. Пройдя к столу, он включил свет и вскрыл конверт. На стол грудой высыпалось множество фотографий. Десятка три, не меньше. Увидев их, капитан резко изменился в лице.

Там были он и Наттайя. Обнаженные. В разных позах и с разных ракурсов. Снимки самого высокого качества, явно сделанные рукой опытного фотографа. Можно было рассмотреть не то что лица, — самые маленькие родинки на телах. Джонсон почувствовал, что у него темнеет в глазах.

— Что там такое? — встревожено спросила Ната.

— Снимки… — с трудом произнес Роберт. Мысли его путались. — Но… как?!

Она приподнялась на локте и увидела снимки. Взяла один, где они лежали рядом, в обнимку, рассмотрела получше. Улыбнулась:

— Красиво. Ты не говорил, что сфотографируешь нас вместе.

— Заткнись! — вдруг заорал он, вырвав у нее фотографию и отвесив ей пощечину. Наттайя отшатнулась, и в глазах ее вспыхнул злой огонек:

— За что?! Почему ты дерешься?!

— Нас снимали скрытой камерой! — рявкнул Джонсон. — Это все ты виновата! Ты знала, что нас снимают, и ничего не сказала мне! Продажная сука!

— Нет! — воскликнула Ната. — Не сука! Ты злой! — она вскочила и стала одеваться. — Не приходи ко мне больше! — накинув халатик, девушка метнулась к двери и выскочила в коридор.

— Ну и пошла ты! — крикнул он ей вслед. Потом посмотрел на фотографии, разбросанные по столу, — и увидел среди них записку, которую поначалу не заметил в приступе ярости.

«Уважаемый мистер Дж., - гласила она, — я буду ждать Вас в баре отеля. Нам нужно поговорить.

С уважением, мистер Най».

— Ну, держись, мистер Най… — процедил сквозь зубы Джонсон, сгребая фотографии в конверт. — Сейчас ты у меня попляшешь…

Спустя несколько минут он влетел в бар отеля. В этот час он, понятное дело, пустовал — лишь за дальним столиком сидел коренастый загорелый мужчина в коротких брюках и пестрой рубашке, неспешно потягивавший кофе. Джонсон быстрым шагом направился к нему: