Вьетнамский иммельман

— Угу. Четыре таких… темно-розовых, как лосось, что ли. Тюками увешаны, и люди рядом шли. Ну, я высоко был, они как игрушечные выглядели.

— А что, слонов партизаны тоже используют? — удивился кто-то.

— А то! Это ж готовый грузовик, только траву жрет, а не бензин…

— Интересно, а почему они розовые были? — задумчиво спросил техник-вооруженец.

— А хрен его знает… Может, пыль там такого цвета, может, вьетнамцы их специально выкрасили… Как в том анекдоте про матросов на зебрах…

Вечер вступал в свои права. Скрылось за холмом солнце, — и слегка посвежел воздух, и удлинились зыбкие тени, быстро превратившиеся в сплошные сумерки, и молчаливей стали люди, сидевшие возле самолетов… Потом солнце и вовсе провалилось за горизонт — и джунгли залила темнота. Ночь выдалась безлунной. Теперь можно было не опасаться американцев — они не рисковали соваться в джунгли ночью, а их самолеты до самого утра не могли бы нанести удар по полосе. Разве что B-52 — но это было уж очень маловероятно… Ну, еще были «Интрудеры», палубные бомбардировщики, — но и они так далеко от побережья не залетали.

Хваленский бросил взгляд на часы — предстояло еще почти два с половиной часа ожидания. Рядом с летчиками неслышно появился командир вьетнамского отряда, проверявший посты.

— Все нормально, товарищ Хваленски? — спросил он.

— Да, Нгуен. Но мне снова нужна помощь. Надо очистить полосу и выкатить самолеты.

— Хорошо, — кивнул вьетнамец. Опять из зарослей появились его бойцы, в считанные минуты убравшие с полосы маскировку. Потом дружными усилиями МиГи выкатили на стартовую позицию, и майор предупредил ведомого:

— Буду взлетать — не смотри мне вслед. Ослепнешь, глаза не сразу к темноте привыкнут.

Володя кивнул.

— Если я не смогу взлететь, будешь сопровождать американца в одиночку. Позывные помнишь?

— Помню. Он — Птица, РП — Гнездо, я — Лис-два.

— Верно.

Последний час тянулся бесконечно долго. Не было уже сил ни разговаривать, ни что-то делать — все мысли крутились вокруг предстоящего задания.

В половине одиннадцатого офицеры забрались в кабины своих истребителей и стали ждать команды на взлет. Американец должен был выйти на связь с вьетнамским диспетчером примерно в 22.55 и доложить, что он готов следовать на аэродром. Уже в 22.52 они запустили двигатели и стали держать их на малых оборотах, чтобы в случае чего сразу взлететь и не тратить времени на запуск.

Радио проснулось в 22.57:

— Гнездо — Стае, Птица летит на север, немедленно взлетайте! Повторяю, Птица летит на север, немедленно взлетайте! У вас полторы минуты, повторяю…

— Лис — Гнезду, понял, — коротко ответил майор. — Лис-два, готов?

— Готов, — бесстрастно отозвался Володя.

Глава 9 Ночной полет

Захлопнув фонарь кабины, Хваленский включил тормоза и плавно двинул вперед рычаг газа, увеличивая обороты. Самолет мелко подрагивал, пока турбина раскручивалась до максимальных оборотов. Потом майор отпустил тормоза, дав самолету тронуться с места и начать разбег, — и повернул красный тумблер.

Спустя секунду к шуму двигателя примешался басовитый рев пороховых ускорителей. Оставляя за собой грандиозный огненный шлейф, МиГ рванулся вперед, словно пришпоренная комета. Летчика куда сильнее обычного вжало в кресло, — тяга двигателя почти удвоилась за какое-то неуловимое мгновение. По обе стороны машины почти вплотную мелькали стволы деревьев, сливавшиеся на громадной скорости в какое-то подобие частокола. Полоса стремительно убегала назад, и когда до ее конца оставалось метров пятьдесят, летчик плавно взял ручку на себя. Джунгли вдруг резко провалились куда-то вниз. Под брюхом самолета промелькнули стоящие у торца взлетной полосы деревья, — а потом и они пропали в ночи. Остались только чистое небо, усыпанное блестками созвездий, да мягкий зеленоватый свет приборов.

— Я — Лис-один, взлет произвел, — облизнув пересохшие губы, произнес Хваленский, сбрасывая отработавшие ускорители и убирая шасси. Взгляд на высотомер — триста метров. Хорошо. Взгляд на часы — до встречи с американцем еще полминуты. Взгляд на указатель скорости — девятьсот. Мало. Надо тысячу сто, иначе рядом с янки не удержаться. «Ладно, время еще есть, доберем…».

— Я — Лис-два, понял, взлетаю, — отозвался Володя.

— Лисы, Птица уже рядом с вами, — встрял диспетчер с КДП. Переговоры пока вели по-русски, не особо опасаясь американских «слухачей» из радиоразведки. — Осмотритесь, сейчас он включит бортовые огни.

Настал самый ответственный момент операции. Если сейчас американца не удастся обнаружить, то все пойдет прахом.

Хваленский стал делать размашистую «змейку», до рези в глазах всматриваясь в черноту позади себя. Где-то далеко-далеко позади засияло и поползло вперед узкое лезвие пламени, — взлетал Володя. И почти сразу оно вдруг пропало во тьме. Не было ни вспышки, ни проблеска — просто свечение пропало, будто кто-то задернул черную ширму.

— Володя, жив? — удивленно спросил Хваленский, боясь, что вот сейчас беззвучно сверкнет полыхнет среди деревьев, и Маргелов уже не ответит ему.