Вьетнамский коктейль

До желанного Вьентьяна оставались считанные мили, и потому желание еще раз с кем-то воевать сильно поубавилось, чувство близкой безопасности и сыграло с нами нехорошую шутку. Едва мы прошли очередной поворот, по нам неожиданно врубила скорострелка, а через грохот ее выстрелов слышался и рев пулемета. Ничего не скажешь, рейдеры поганые, проворонили укрывшийся под навесом из деревьев катер. Видимо какой-то пост все-таки наблюдал за нами, и скоро можно было ждать подкрепления с другой стороны реки. Логика подсказывала — с этим ублюдком надо расправляться как можно быстрее. Я заложил крутейший разворот почти на пятке и Тханг ответил длинной очередью. Надо было выманить их от берега. Сквозь рев моторов докричаться до Энди было невозможно, а связи между моторным отсеком и рубкой, увы, не было. Тогда я резко сбросил газ почти до минимума, и из люка мгновенно показалась голова пилота. Я заорал ему, рискуя навсегда остаться без голоса: «Сделай дым!» Дымовая шашка тут не годилась, слишком уж явная провокация. Энди сообразил и через двадцать секунд из моторного отсека повалил сине-черный дым (явно какое-то тряпье с соляркой). Я чуть-чуть добавил обороты и начал уходить из зоны огня, так чтобы они не могли использовать обе свои пулялки. Точно, скорострелка замолчала, у нее не стало зоны обстрела. А Тханг поливал их из кормового пулемета и мешал противнику, спокойно прицелится для решающей очереди — свистящие рядом пули диаметром в 12.3 миллиметра плохо отражаются на спокойствии у кого угодно…

Наконец они купились, и оторвались от берега, чтобы на своем одном движке (храбрые ребята, ничего не скажешь) попытаться догнать нас на нашем черепашьем ходу, развернуться к нам бортом и расстрелять наш славный кораблик сбоку, используя все, что у них стреляло. Я дал знак Тхангу и он перестал лупить длинными очередями — пусть думают, что мы начали экономить боеприпасы. Передние скорострелки мы зачехлили так, что один человек вполне мог сдернуть чехол за пару секунд, а потом справиться сразу с обеими. Но зачехленная пушка (кто же знал, что их там две) и ни малейшей попытки ее использования (видимо, неисправна?), совершенно расхрабрили наших визави. Их катер, несмотря на усилия рулевого, описывал циркуляцию — у этих катеров раздельные приводы на винты от каждого двигателя. Я потихоньку тоже прибавлял газку, чтобы выманить их на середину реки и не дать им, потом возможность снова прижаться к берегу. Я старался сохранить дистанцию примерно в пятьсот метров, чтобы не дать возможности для абсолютно прицельной стрельбы.

Когда они пустились за нами в погоню, снова завякала их скорострелка и я ощутил пару попаданий, к счастью, на первый взгляд, несерьезных. Посмотрим позже, если доживем. Циркуляция их катера заметно возросла — механик увеличил до предела обороты и не мог выдерживать курс только рулем. Теперь они были метрах в трехстах позади и левее — до берега им не удрать. Энди смотрел на меня неотрывно, и я подмигнул ему, одновременно увеличив ход до полного. Энди пулей вылетел из люка и бросился к нашему «секретному оружию».

Две секунды и на солнце заблестели два ствола рядом с целым складом боеприпасов. Что было сил, я заорал: «Держитесь!» (нет, в Большом мне больше не петь) заложил такой вираж, что катер чуть не опрокинулся. Теперь мы летели навстречу друг другу. У летчиков это называется лобовая атака. Энди врубил оба своих самопала, и только стреляные гильзы зазвенели по всему полубаку. Янки явно не ожидали такого подлого поворота событий и попытались сделать разворот, чтобы включить в дело и кормовой пулемет. Теперь жизнь каждого на обоих катерах была вручена лично Господу Богу. Я поставил катер на параллельный курс, и по моим расчетам мы должны были пройти в 50 или 70 метрах от противника. Пули грохотали по обшивке, корпусу, но, судя по стрельбе пока все были живы. Расчет был один — успеть потопить или поджечь их за те считанные секунды, когда мы на полном ходу будем расходиться бортами. Закрепив штурвал, я упер плечевые дуги пулемета, припрятанного в рубке, и включился игру. Наша огневая мощь явно превосходила противника, но корабли весьма живучие средства передвижения и, хотя я видел, как от катера противника летели обломки и прочая дрянь, он двигался и стрелял. Наконец замолкла носовая пушка, наводчик присел возле нее, как будто отдохнуть после тяжелой работы. Энди перенес весь огонь на корму, примерно на уровне ватерлинии — там были баки с горючим. Я оглянулся назад, как там Тханг и обомлел — на палубе, положив М — 60 на низенький фальшборт, лежал Нго и методично вколачивал очередь за очередью, целясь явно в узенькую дверь рубки, откуда тоже высверкивали вспышки выстрелов. Неожиданно выстрелы из рубки прекратились и из нее медленно, подгибая колени, выпал на палубу один из членов команды, наверно рулевой…