Вьетнамский коктейль

Весь в поту, царапинах, не говоря уже тысячах колючек, сидевших во всех частях моего тела, я выбрался на еле заметную тропку, по которой, я понял, прошли как минимум двое. Тигра камышовых зарослях услышишь раньше, чем вьетнамца, который не хочет, чтобы его услышали. Я не столько слухом, сколько зрением уловил скользящую тень - это двигался "мой" вьетнамец. Второй шел явно небрежно, более шумно, более нагло, как привыкший к безнаказанности злодей - пусть меня бояться! Выстрел я произвел точно по инструкции - пистолет держал обеими руками, совместил прицел с целью (в данном случае - месте чуть повыше уха) и плавно надавил спуск. Шипящий хлопок спугнул птичку, которая распевала где-то неподалеку. Зато сзади раздался звук, как будто паровоз сошел с рельсов. Я еще успел оглянуться, но только для того, чтобы увидеть, как на меня валится в прыжке здоровенная туша другого весьма солидной комплекции вьетнамца. Я лишь слегка успел дернуться в сторону, и это спасло мне жизнь - здоровенный кинжал вонзился в землю рядом с моей шеей. Начало мне не понравилось, так как второй рукой он успел так смазать мне по морде, что небо показалось мне самой маленькой овчинкой в мире. Я очень крепко выругался, и насколько хватило сил, скорее инстинктивно, чем сознательно, взмахнул все еще зажатым в руке пистолетом.

Длинный глушитель мешал использовать пистолет по прямому назначению, но в качестве увесистой дубинки он сработал отлично - туша свалилась с меня, и мы оба попытались встать на ноги. Я уже почти стоял и приподнимал ствол, как снова раздался шипящий звук выстрела с глушителем. Амбал рухнул без единого звука. "Мой" вьетнамец тоже знал, куда стрелять. Я пошарил в небольшом рюкзачке убитого, там был сильный бинокль, пачек вьетнамских сигарет, армейский полевой рацион и все. Потом мы взялись за второго - у него находка была поважнее - карта охранной зоны Сайгона и пунктиром проложен путь моего проводника. У пояса была рация, помощнее наших. Я включил ее на прием тишина, попробовал переключить на передачу - загорелась контрольная лампочка, сигнализируя о почти полной разрядке аккумуляторов. Стоило призадуматься, когда он успел посадить батареи - передавая на пути промежуточные ориентиры или в конце, когда весь путь был ему уже известен?

Я угостил вьетнамца "Кэмелом", пожал руку. Все его приметы мне были хорошо известны, я их изучил еще сидя на дереве, он же придирчиво всматривался в шрамы на моем лице, в цвет глаз и, чтобы помочь ему, я задрал куртку и показал шрам на левом боку. Он, видимо, и без этих доказательств уже поверил мне, но теперь окончательно успокоился.

- Я - Павел.

- Я - Тханг.

Он был такой же Тханг, как я Паша, но это сейчас не имело никакого значения. Он достал свою уоки-токи и произнес одно коротенькое слово, которое я не сумел бы даже воспроизвести - нечто среднее между мяуканьем голодной сиамской кошки и открываемым шампанским.

- Подождем, - Тханг явно не страдал многословием. Чего-чего, а ждать здесь, во Вьетнаме, я научился, потому полностью переключился на продумывание каждого хода операции. О чем думал Тханг, не смог бы определить лучший психиатр мира - он просто застыл и не двинулся, пока в кустах совсем неподалеку не послышался голос какой-то пташки. Как он их различал по голосам, для меня оставалось загадкой - потревоженные было легкой перестрелкой в лесу, они снова завели свои трели. Чем эта отличалась от остальных - ума не приложу, но Тханг ответил чем-то подобным, и на свет божий из зарослей показались два пугала - вьетнамцы почти с головы до ног закамуфлированные настоящей травой. Мимо такого пройдешь, и даже захочется присесть на такой милый кустик зелененькой травки.

- Они останутся здесь прикрывать вертолет и пилота. Это несколько меняло мои первоначальные планы - надо было самому отвести этих неожиданных телохранителей, а то Энди задумает провести битву при Чаттануге и кто в ней победит, сказать трудно. Чертыхаясь, я снова побрел к вертолету и еще раз с гордостью оценил маскировку - вьетнамцы чуть ни носами воткнулись в могучие заросли лиан, бамбука и еще черт-те чего, названия которому я не знал, а ботанической энциклопедии у меня, как на грех, под рукой не было. Я был польщен, когда вьетнамцы со всех сторон обошли наше произведение искусства и восторженно цокали языками. Дополнительные цоканья у них вызвали два ручных пулемета, несколько автоматов с запасом патронов и парочка гранатометов с ящиком мин. Они даже благоговейно застыли внутри вертолета, увидев все эти несметные сокровища. Я же, как заправский Али-Баба, небрежно кивнул пользуйтесь моей добротой, а на душе скребли кошки - что я здесь увижу, когда вернусь. Если вернусь...

На прощание я повторил последний вариант для Энди.

Вторник, охранная зона вокруг Сайгона,

между полуночью и рассветом.