Ветра Унтара (СИ)

Десятью лунами раньше молодой король только унаследовал престол. Он вел тихую холостяцкую жизнь, и едва ли кто-то ожидал от него подвигов. Кавена воспитывала милейшая толстушка - королева Майя, которая не умела толком отличить меч от шпаги. И хотя наследника неплохо обучили военному делу, душа его оставалась верной материнским идеалам - музыке, поэзии, литературе. Появляясь раз в год перед народом во время концертов и традиционных гонок на кахлах, все остальное время вседержитель проводил за книгами, из всей общественной жизни предпочитая заниматься только культурой и просвещением. Война изменила отношение короля к своему народу и народа к своему королю, но не изменила королевские привычки. Напротив, потеряв столько времени, король с большим пристрастием взялся за реконструкцию музеев и театров, учебную программу школ и, конечно, за любимое свое детище - Туон. В то время, когда во многих деревеньках крестьяне едва владели грамотой, в семинарии не было недостатка в книгах, нотах, инструментах и технике. Лаборатории, питомники, обсерватория и цех экспериментальных сплавов, оборудованные по королевскому заказу мастерами Кивида, существовали в единственном экземпляре. Королевский оркестр вырос втрое, Стеклянный Лабиринт Картин менял выставки каждую луну.... Все было бы просто прекрасно, но прошло два года... и Король, сам того не заметив, стал пешкой в хитрой игре королевы Афары.

Полыньяки хлынули на нашу землю черным неудержимым потоком. Многие винили короля, поспешно отошедшего от политических дел и поручившего дела чести и свободы полководцам, начальникам внутренней и внешней разведки, не всегда чистым на руку. Многое винили Короля, но еще больше обвинителей нашлось для Улена. Не только министры, но многие из военачальников вкусили отравленный запах ведьминских обещаний. То ли на деле, то ли в мыслях, но ведьмы дурачили людей. Увы, во все времена это было несложной задачей...

Заблуждения короля не могли быть оправданы неведением, хотя, не случись ареста начальника внутренней разведки, мы с радостью бы поверили этим отговоркам.

Но даже мы не могли не согласиться, что раз вседержитель унаследовал предмет вожделения многих народов - Древние Горы, ему не следовало отпускать руку с пульса коварного врага. Серные ведьмы давно примеривались на Запретную землю, надеясь запустить свои жадные руки в Пещерные Лабиринты Вечной горы. Можно было предвидеть, что так просто они не отступятся.

В тот год на королевство обрушился новый снежный ком неприятностей. Серные ведьмы предъявили Земле Новой своих разведчиков. Даже когда борьба с ними послужила основанием для возобновления военных действий на территории Дремучих Каньонов, никто, кроме Улена, не связал полыньяков с главным врагом. И в тот же самый год у Белой Гильдии появился заказ совсем особого рода. Кавен принял волшебные арбалеты, отнятые у полыньяков с большой опаской. Шутка ли, такое оружие требует немалой ответственности, король не знал на кого ее возложить. Улен, конечно, поспособствовал исходу дела, но это не решало нашу судьбу; так или иначе, а происками серных ведьм заниматься пришлось бы нам. Белой Гильдии устроили проверку, припугнули мокролапых кунтов и выбрали тех, кто до времени стал владеть волшебными арбалетами. Король не сомневался в своем выборе, но вряд ли отдавал себе отчет в том, что такое Ветра Унтара. Ужас бушующей стихии заставил дрогнуть и короля, и Совет, в безумии безвыходности пошатнувшего неизменную многие столетия роль Белой Службы короля. Никогда раньше ей не доводилось быть обесчещенной в глазах народа...

________

Таким образом, беседы с Учителем все же нарисовали кое-какую картину, хоть и весьма сумбурно, но объясняющую положение дел. Сначала Кавен целиком доверился Улену, а потом будто предал его, да что там «будто», так и есть - предал.... Да, порой кто-нибудь отпускал нелестную шутку в адрес слабохарактерного Короля, но это совсем другое дело. В конце концов, Кавен всего лишь король; бродить по полям и долам в поисках ветра - не его задача, а все равно при мысли о Короле на душе становилось скверно.

Как мы ни гнали, но на Южном Тракте оказались только через четыре дня. Меньше половины пути, а лошади уже готовы были упасть прямо на дорогу. Южный тракт пустовал, но не было ни малейшего желания рисковать.

Дорога раздваивалась, ее черный затоптанный рукав терялся в густом подлеске. Улен остановил коня. У его левого плеча очертились макушки Темного Леса, у правого - бесчисленные силуэты сизых стогов. Начинались Большие Поля.

- Дальше пешком пойдем, - сказал Улен. - Лошадям отдых нужен. Луна в рост - путникам светлая дорога. Поспеем!

При одном взгляде на Учителя, становилось ясно - сердце его трепещет от мысли, что после стольких скитаний он возвращается домой. И так же становилось ясно - разум Улена холодной камненной преградой защищает сердце от страха за Синий Лес, за то, что уготовлено Эмилю...