Ветра Унтара (СИ)

Как всегда, о безопасности Улена думали все, кроме него самого. Чем ближе мы были к Синему Лесу, тем веселее, тем радостнее светились глаза учителя. Он напевал что-то себе под нос и спрашивал о том, как мы сражались с ветрами так непринужденно, как будто речь шла об урожае на осень. Улен многое знал от Тигиля, но о приключениях в горах мы поведали ему сами. Чары, которые напустила на нас Вечная Гора, были не единственными опасными чарами Запретной Земли, но без сомнения самыми трудными. Кроме того, Хранитель Гор ничего не рассказал о ловушке Песчаной Скалы.

Нам было о чем поговорить перед сном. Но в ту ночь все торопились уснуть. Улен собирался говорить с Эмилем, и мы понимали, что мешать им не следует.

До Синего Леса было уже рукой подать и если бы не одно обстоятельство, оказаться там можно было наутро. Нас поджидали, и этого никто не учел. Я чуяла гвардейцев за много верст, и перепелки, как мне казалось, не должны были их пропустить. Тем не менее, перепелки не прилетали уже трое суток, и Улен молчал о последнем. Этой ночью гвардейцы могли напасть на наш след, и я решилась поговорить с Учителем.

Когда, отдышавшись и расправив спины после долгой езды, мы собирались скромно поужинать, я подошла к Улену. Подперев плечом корабельную сосну, тот в десятый раз рассматривал карту, украшенную так великолепно, что я вновь залюбовалась и на секунду забыла, о чем собиралась говорить.

-- Хочешь что-то сказать, но сомневаешься? - как бы между прочим сказал Улен и откашлялся. - Сомнения - не лучшее качество для королевской разведки, верно?

-- Да, Учитель, я хотела поговорить...

-- Говори, Итта Элиман, говори, - не поднимая глаз от карты, закивал он, - говори, но оставь время для своего пытливого Эмиля. Он хочет знать больше, чем успевает понимать.

-- Перед последним переездом засада, я чую их, человек десять гвардейцев...

-- Знаю, - кивнул Улен. - Мы поищем другую дорогу. Ложись спать, отправляемся засветло.

Он принялся неторопливо и сосредоточенно снимать перчатки, всем своим видом намекая, что подробности обсуждению не подлежат. Что ж? Спать, так спать...

Надо сказать, перчатки Улена - знаменитая вещь, старинная и бывалая, никто и никогда не видел его без них, но самое примечательное то, что это перчатки с отрезанными пальцами. Эмиль как-то сказал, что в таких перчатках хорошо играть зимой на флейте. Помнится, Улен шутку не оценил и рассердился. Ив решила, что перчатки, возможно, подарок того, кого Улен хранит в сердце. Наверное она права. Прошлое Улена содержится в полном секрете, говорить об этом запрещено, но порой мне кажется, он сам уже не помнит, кем и где был до того как вошел в Королевский совет и возглавил Белую Гильдию.

-- Нельзя Улену домой! - сказала Ив, когда мы улеглись под калиновые зеленые грозди. - Если засаду выставили у переезда, то она будет и в лесу! К ведьме не ходи - будет!

-- Улен как всегда замышляет что-то, - ответила я. - Скорее всего, домой он не собирается.

-- Час от часу не легче! - вздохнула малышка. Она разложила поудобнее брезентовый плащ и тихо добавила: - От него можно ждать всего что хочешь, но согласись, с ним как-то спокойнее.... Еще бы знать, что Эрик ни во что не вляпался...

-- И то верно... - сквозь сон согласилась я.

Ночью я проснулась. Мне показалось - снова слышу тот крик, что раздался в Темном Лесу, как раз перед появлением Смерча. Но теперь крик шел не из глубины земли, теперь кричало само небо. Костер все еще горел, Улен сидел подле, его широкий силуэт надежно покачивался из стороны в сторону.

-- Кто-то кричал, - сказала я.

-- Тебе показалось, Итта, - ответил он, - а, впрочем, да, похоже, это кричала птица... Спи...

Ранним утром прошел сильный дождь, но с рассветом выглянуло солнышко и заиграло по свежевымытой листве. За перелеском дорога ширилась и начинались просторные леса. Никто не знал эти места лучше Улена. Там, за вересковым оврагом нас поджидали те, кто понятия не имел о смерче и о том, что до нас оставалось рукой подать.

Перед самым оврагом Улен пришпорил Амиса. Осматриваясь, он указал на следы. Здесь мокрая дорога была истоптана копытами доброй дюжины лошадей.

-- Хороши следопыты, - почему-то довольно сказал Улен. - Наследили на славу. Ну что ж, теперь вся надежда на кунтов, уж они-то умеют обучать лошадей. Советую научиться делать так же, - и тут Улен издал звук, похожий на скрежет кунтов, издал еле слышно, но лошади рванули с места так неожиданно, что мы едва не свалились навзничь. Улен повторил команду, и лошади остановились.

-- Здорово, - придя в себя, ответил Эмиль, - но можно в следующий раз предупредить?

-- Можно! - рассмеялся учитель. - Предупреждаю!

Улен заскрежетал, и мы понеслись, пронеслись так стремительно, что в ушах засвистело и лес превратился в одну сплошную зеленую стену. Я вцепилась в Эмиля, Эмиль в уздечку, и единственное, что я видела - широкую спину Улена впереди. Амис что есть силы ударял копытами по лужам и разбрызгивал из них утреннее солнце.