Ветра Унтара (СИ)

Все леса прекрасны, но Синий — царь лесов. Мягкие, точно вельветовые поляны, окруженные крепкими дубами, грациозными вязами и диким шиповником снились нам в самых сладких снах. Этот лес повидал немало, но мудрость и долголетие словно шли бок о бок с силой и красотой. Синий Лес оставался молодым и чистым на протяжении многих столетий. Он ждал нас, но до него, как и до смерча, оставалось еще много верст пути.

Пока солнце готовилось к рассвету, пришлось идти вдоль дороги, но как только леса стали редеть и непролазные кущи превратились в светлый березняк, мы повели лошадей лесной тропой и уже к вечеру достигли полей Криволесья. Посторонились деревни Тиса, обогнули пастбища, пострадавшие от Тумана Беспамятства, и сердце замерло, чуя приближение ложбины.

Как ни странно, но ветра Унтара выбирали для битвы совсем непримечательные места. За исключением Алъеря, в них не было ничего особенного. Ложбина в полях Криволесья ныряла в подлесок березняка, как и тысячи других ложбин. Она выглядела по-прежнему, лишь трава разрослась и потемнела. Пять молоденьких осинок ютились на краю склона, их листья, как водится, трепетали на ветру. Эмиль заглянул в овраг, покачал головой и отошел в сторону.

— Чудеса! — произнес он, похлопав по крупу нашего коня, которому довелось не понаслышке познакомиться с Туманом Беспамятства. — Словно и не было ничего…

— Когда-то волшебный туман лишил памяти самый могущественный город на Земле, — вдруг сказал Улен. — Но тогда люди не ведали магии, они решили — наука врага убила их. Сказания говорят — дома в этом городе росли выше хребта Инкабара. Беспамятные горожане выбрасывались из окон, разбивали свои механизмы и гибли от собственной беспомощности… Все до единого…

— Как мудрые допускают такое?! — потрясенно выговорила я.

— К мудрым редко прислушиваются, девочка! Напротив, мудрых не ждут и не любят!

— Но почему?

— Соловей, слышите! Нам бы добраться до леса, пока не стемнело!

— Но ведь Малая в силе! Учитель! — с упреком напомнил Эмиль. — Впридачу к арбалетам могли бы поделиться парочкой историй о ветрах!

— А мог ли я? — пощурился Улен и зыркнул искрами из-под косматых бровей. — Не беспокойся, мой мальчик, я еще расскажу тебе о смерче… может, даже сегодня, если ночь выдастся лунной.

Эмиль кивнул и притих, его дума была нелегкой, и все об этом знали. С тех пор как мы вышли из последнего приюта, никто не обмолвился о смерче, но каждый из нас ни на секунду не забывал, куда мы идем и что нас ждет в конце пути.

— То, что туман… ну то, о чем вы говорили, Учитель… — тихо сказала Ив. — Не верится…

— И хорошо… — согласился Учитель. — Не стоит много думать об этом. Достаточно знать.

Помолчали, тишина полей совсем не казалась зловещей. Где-то в роще пел соловей, березы раскачивали свои косы в такт вечернему ветерку, осинки трепетали, на листьях медуницы собиралась роса. Что есть волшебство? Кто может ответить? Казалось, нет никакого ужасного тумана, а есть лишь сон, пустой неинтересный сон, о котором можно забыть сразу, как только проснулся. Если бы не множество ужасных доказательств о варварском разбое ветров, если бы не погибшие люди и животные, не разоренные леса, не разрушенные дома Алъеря, если бы не это, можно было бы хотя бы на секунду представить ветра сном…

— Итта, — задумчиво глядя куда-то перед собой, нарушил молчание Эмиль, — дай-ка еще раз взглянуть на карту. Посветите, пожалуйста!

Эмиль разложил свиток прямо в траве, на том месте, где мы с Эриком ломали голову над тем, как вообще возможно стрелять в ветер. Давно это было. Талески чиркнул огнивом и разжег керосиновый фонарь. Эмиль сложился перед картой и замер:

— Ну и ведьма! — тихо и торжественно протянул он. — Так и есть! Схема похожа на руну с наших арбалетов, четыре вершины и центр…

Мы впились взглядами в хитросплетения рисунков. Надо было очень постараться, чтобы среди всего многообразия узоров и завитушек увидеть схему. Но, слово чести, Эмиль не лгал. На карте выделялись четыре вершины и центр. Да, это было похоже на Розу Ветров, розу, состоящую только из четырех лепестков. В центре можно было угадать горы; местность, где север занимал густой еловый лес; лепесток на юге, который сбил с толку Тигиля, совпадал с городскими башнями, а на западе что-то смутное: то ли овраг, то ли впадина, и, наконец, последний луч розы указывал на нечто, по форме напоминающее песочные часы.

— Разве никто из вас не узнает это озеро? — Эмиль проткнул пальцем нарисованные песочные часы. — Светлое озеро! Озеро в Синем Лесу, вот это что! Проще некуда, ведь эта же Карта Смерти Ветров! Невозможно!

— Вот так да! — пробурчал Талески. — Хороши бабушкины сказки. Эдак выяснится, что ключ от лабиринта и впрямь украден не зря…

Но Эмиль больше никого не слушал, он всматривался в рисунки на карте и теребил кудри.

— Смотрите, — Ив заглянула Тигилю через плечо, — допустим, это — Алъерь, Желтый Лес и Криволесье, значит в центре — Запретная Земля, остается Синий Лес, там как раз озеро… Это ведьма знает что! — не сдержалась малышка.