Ветра Унтара (СИ)

— Да нет же, малышка, — обнял ее Эрик, — приключение было скучное! Ни одного вампира, ни одного самого крошечного вурдалака. Похоже, конвоиры располагают устаревшими сведениями…

— Или хорошим чувством юмора! — напомнила Ив.

— Надеюсь, Улен оправил тебя туда не ради приключения? — сказал Эмиль. — Может, расскажешь, что за дело?

Эрик сразу посерьезнел:

— Они готовят ветряную ловушку, ту самую старую ловушку. Похоже, она вышла из строя от времени. Улен не особо распространялся, но дураку ясно — ловушки остались от Древнего Мира. Ведьма знает как они работают. Тигиль добыл в Туоне старые чертежи. Показал Улену — попробовапли разбраться — без толку, мудреные чертежи. А тут смерч. Они — руки в ноги, а ноги то у меня. Хоть и калеченые, да не чета вашим, не угонитесь. Ботинки ты мне, братишка, на диво отыграл. Беги скоко хочешь, ни в жизнь не устанешь.

— Ты чего по просторечному-то?

— А тут все так! Неделю уж — привык! Принес я чертежи, из рук выхватили — и к ловушке, а там умельцев пятак бы хоть, только двое! Вот с ними и чиню сети, да думаю, как братишка меня поминает… Не добрым ли словом? — Эрик улыбнулся.

— Совести у тебя нет! — подытожил Эмиль. — Почему не сказали, как есть?

Эрик пожал плечами и ответил вовсе не по просторечному:

— Этот вопрос тебе следует задать Учителю, братишка.

Вот так. А что Улена спрашивать? Даю на отсечение свои длинные волосы, Эрик сам страсть как хотел поискать в заброшенном туннеле пару-тройку вампиров… И хоть чертежи и прибыли сюда на неделю раньше нас, никто, в том числе и Тигиль, не понимал, зачем понадобилась делать такую тайну из исчезновения Эрика.

Лошадей распрягли и оставили пастись рядом с одинокой гвардейской лошадью.

— Чья эта лошадь? — полюбопытствовала я.

— Начальника местного, — ответил Эрик, — да ты его знаешь.

— Знаю? — удивилась я.

— Ага, вон он идет, — махнул Эрик. Из леса вышли несколько мужчин и направились к нам. Впереди всех шел Мирон… — Эй, Итта, — рассмеялся Эрик, — рот-то закрой, неприлично!

Кто бы говорил о приличии, но замечание было более чем уместным, и рот действительно пришлось закрыть.

— С возвращением в Синий Лес, Мастер! — обратился к Улену Мирон; бородачи обменялись рукопожатиями. — Нас предупредили, что вы прибудете, Тор Кант послал ко мне мальчика…

— Мальчика!? — от возмущения Эрик чуть языком не подавился, и нам с Эмилем пришлось отвернуться, чтобы тот не заметил, как мы улыбаемся. Мальчика… Да уж, теперь Мирону не просто будет стать Эрику другом, даже несмотря на то, что Эрик отходчивый…

— Конструкция сложная, умельцев мало, но уже почти управились, — поприветствовав нас, продолжал Мирон, — нам бы кого-нибудь наладить насосы. Не работают, лешие, вместе. Один фырчит, холод гонит; другой, не пикнет, как заколдованный, а то и наоборот…

— Я хочу видеть чертежи, — попросил Эмиль.

— Посмотрим сначала на ловушку, — бросив ножны у поленицы, заметил его лучший друг.

— Так и сделаем, только позже… — Мирон оглядел нас не без иронии и теперь уже не только Ив, но и остальные узнали в нем того гвардейца из таверны Молочного Хутора.

Ни Тигиль Талески, ни Эмиль Травинский не успели как следует пощеголять своими знаниями в области механики, а только едва смогли отдохнуть и перекусить. Живая изгородь надежно охраняла нас от докучливых гвардейцев, но вовсе не охраняла от ветра. Честное слово, лучше бы наоборот.

— Идемте, посмотрим конструкцию, — не дав нам толком поесть, позвал Мирон, — до Светлого Озера путь неблизкий, а лошадям надо отдохнуть.

— О лошадях он думает… — пробурчал себе под нос Эрик, на ходу допивая из деревянной кружки козье молоко.

Арбалеты оставили в доме Мирона, шли налегке, длинной вереницей шествовали по лесной тропинке. Эрик наломал для малышки целый букет диких роз. Она разулась и топала по тропинке босиком. Чайные розы. Ив несла их так, точно возвращалась домой с утренней прогулки и ей оставалось только вбежать на крыльцо и опустить букет в стеклянный кувшин рукомойника. Впереди позвякивал меч Мирона. Рядом с ним шел Учитель. Далеко позади иногда оживал голос Эмиля, и случалось, скупой баритон Талески отвечал ему. Было красиво. Лето едва ли дошло до середины. Зеленого соку в избытке струилось по жилам листвы. Травы окрепли, вызрели и поползли на тропу. Сильно пахло озерной водой. Синее небо, дождем умытое поутру, высохло и раскалилось. Эрик снял рубаху, солнце бесцеремонно брызнуло на его гордую спину. Рука Эрика уверенно держала крохотную белую ладошку. Ив ступала легко, полная счастья, полная любви. Только украдкой гладила большим пальчиком его мозоль от гитары.

Я прибавила шагу и догнала Мирона.

— Как вам удается скрываться от гвардейцев? — не удержалась я от вопроса. — Ведь их тут, поди, кишмя кишит?

— Не так чтобы кишмя… — ответил Мирон, — и потом, леди Итта, я ведь и сам гвардеец. Мало ли, что мы тут строим, никто особо и не интересуется.

— И давно строите? — преодолев волнение, спросила я.

— Как только вы явились в Гавань, с тех пор и начали.