Ветра Унтара (СИ)

Промежуток между душой и легкими тотчас колыхнулся. Я взглянула на Эрика, но тот напряженно смотрел перед собой.

— По рукам! — не очень уверенно согласился он. — Но учти! Я ни о чем не знал, иначе Эм мне шею свернет.

— Да ладно, Эр, ты уже большой мальчик, как-нибудь отобьешься, — улыбнулась я.

— Мальчик… — обиженно процедил Эрик, подобрал камушек и повертел его между пальцев. — Как вытаскивать ее из полыньячных колодцев, так мужчина, а как целоваться, так мальчик…

— Вспомнишь тоже, — польщено улыбнулась я, помолчала, взвешивая то, что собиралась сказать. — Я боюсь за Эмиля, Эрик, очень боюсь…

— Боюсь — не слишком подходящее слово, темная дева, — ответил Эрик и выкинул камушек в воду.

* * *

Яблоко упало в приоткрытое окно, покатилось по кафельному полу и замерло посередине мастерской. Все, кто был в классе, весь наш курс, отвлеклись от мольбертов, пожали плечами и, не найдя ничего интересного в происшедшем, вернулись к натюрморту: бузине в березовом лукошке. Впрочем, многие наверняка отметили, что яблоко было красивое, кислое, желтое с зеленоватым боком, таких сколько угодно растет в саду под окнами.

Через мгновение дверь в класс приоткрылась и появилась хитрая, чем-то страшно довольна физиономия Эрика. Он попытался сделать лицо серьезным и выпалил: «Элиман вызывают в тренировочный зал». Так случалось, что Улен вызывал нас к себе с занятий, и ничего удивительного в этом не было. Но Эрик не умел врать. Эмиль, посылая брата с подобными поручениями, поступал нечестно, потому что прекрасно знал, что Эрик обязательно спалится. Так и вышло. Преподавательница по живописи, очевидно, не собиралась мне препятствовать, но и оставаться обманутой не желала. «Само собой, молодой человек, — ответила она, — но только после того, как вы обустроите свои дела, верните мне Элиман на место, у нее много работы!» Физиономия Эрика сконфуженно удалилась.

Краснея и проклиная авантюризм обоих Травинских, у которых никогда и ни на что нет терпения, я вытерла кисти, опустила их в масло и вышла в коридор, чтобы объяснить Эрику, что так не делается. Но стоило мне переступить порог, как Эрик схватил меня за руку и потащил из мастерской прочь.

— Ты сама мне ни за что не простишь, — говорил он на ходу, — если пропустишь это! Битва титанов! Незабываемый бой! Мечи настоящие, чтоб я провалился! Итта, да не упирайся ты!

Я собиралась ответить ему, что у меня курсовая работа, и, между прочим, высохнут краски, но у входа ждал Эмиль на лошади, рядом на перевязи стояла вторая.

Увидев Эмиля на коне с клинком за пазухой и невыносимо изучающим взглядом, я быстро передумала, прыгнула на лошадь и решительно положила руки Эмилю на плечи.

— Ему не поверили? — ехидно спросил он, кивая на брата.

— Как ты догадался? — в тон ответила я. — Так что случилось?

— Мы решили, что ты должна это увидеть, — сказал Эмиль, — это стоит дюжины попущенных уроков.

— Что стоит?

— Я же сказал, увидишь! — ответил через плечо Эмиль и пришпорил коня. — Нам не резон здесь задерживаться, лошадей достал Талески и вернуть их желательно вовремя.

Второкурсникам не полагалось брать лошадей. К тому же в то время Эмиль только познакомился с Тигилем и дорожил доверием, которым проникся к нему этот ворчливый биолог. Тогда о Талески мало что знали, но он был вхож в лаборатории, конюшни и питомники, а это кое-что значило. Впрочем, Эмиль никогда не злоупотреблял этой дружбой, за исключением разве что нескольких случаев…

Сентябрь второго курса выдался теплым и дождливым. Сады налились небывалым урожаем яблок, алые ранетки рассыпались прямо на дорогу, и лошади без зазрения совести втаптывали их в мягкую, точно свежий каравай, землю.

Лекции в Туоне начались не раньше обычного и проходили на редкость мирно. Классы наполнялись учениками задолго до начала занятий, но вместо привычной возни, споров и неразберихи, каждый с недюжей серьезностью занимался своим делом. Второй курс обещал быть непростым, и на поверку так оно и вышло. Множество предметов, специальность, практика, а также занятия с Уленом не оставили места даже для созерцания прекрасной осенней поры…

К тому же у Эмиля и Эрика на носу висели Королевские концерты, и, хотя до весны было еще далеко, не секрет, что у музыкантов никогда не хватает времени.

Ребята занимались, и я вовсе не была против того, чтобы полностью посвятить себя делу, которое любила и люблю до сих пор. Мы с братьями редко виделись, но отвлечься от чувств и мыслей друг о друге не могли; быть может, именно потому и писалось, и думалось в ту осень так, как никогда…

«Битва титанов» представляла собой исключительно мужской вид спорта. Мечи и кинжалы, допускаемые на поединке, не отвечали правилам безопасности, хотя по закону королевской семинарии им полагалось быть бутафорскими. Но пятнадцатилетние мальчишки вряд ли смогли бы стерпеть такую фальш, и что ни бой, то каким-то чудом добывали настоящие мечи и кинжалы, потому проводили битвы втайне от взрослых. Попасть на такую битву было делом нелегким, все держалось в строжайшем секрете.