Ветра Унтара (СИ)

На заборе перед домом, где жил Тигиль, цвели розы. Они обвивали ограду так буйно, что почти невозможно было увидеть, что делается во дворе. Только облако дыма, поднимавшееся над розовыми кустами и тянувшееся через весь дом к мансарде третьего этажа, говорило о том, что на хороший табак кто-то раскошелился. Если бы я не обладала даром чувствовать на расстоянии других людей, я бы вероятнее всего удивилась, что тот, кто раскошелился на хороший табак, в то время как мы уже позабыли этот волшебный сладкий запах, стоял посреди двора с трубкой в зубах и угрожающе помахивал топором в сторону дровяной поленницы.

— Эрик! — заорала я, бросилась к нему и запрыгнула на шею, обняв его руками и ногами.

— Итта! Девочка моя! — Эрик прижал меня так, что затрещали кости. — Братишка позаботился о тебе? А? Только, похоже, совсем не кормил…

— Ах ты, плут! — улыбнулся Эмиль и опустил арбалет на скамейку. — Уж ты-то, я погляжу, вовсю наслаждаешься жизнью!

— Конечно! — подтвердил Эрик, и его улыбка расплылась до ушей. — Особенно если учесть, что сегодня девочки готовят вареники…

Ребята обнялись. Они обнимались и хлопали друг друга по плечам так горячо и так долго, что мне пришлось подождать с тем, чтобы ответить Эрику на его сомнительное заявление о моей худобе. Но Эрик не дал мне возмутиться.

— Где ты раздобыла такую восхитительную куртку? — тут же спросил он.

— Ойёлли подарили… — как бы невзначай бросила я.

— Ойёлли? Ничего себе! — с завистью присвистнул тот. — Сдаётся мне, нам есть что обсудить, идем в дом…

Эрик решительно откинул топор в сторону, но Эмиль устало опустился на скамейку и ответил:

— Прежде чем я что-либо скажу, Эр, я посижу и молча выкурю трубку. Я не курил, как следует уже половину луны.

Эрик посмотрел на брата с такой жалостью, как будто тому предстояла недельная прополка туоновских теплиц. Без лишних разговоров он достал кисет и забил трубку не только Эмилю, но и мне.

Мы сидели на скамейке и молча курили. Над Купеческою гаванью сумерки разгоняли облака. Из кухонного окна тянулись дивные ароматы, там Атаи и Ив готовили ужин, они еще не знали, что им прибавилось пару голодных, точно мандгоры, едоков. Нам было, что рассказать друг другу, тут не поспоришь, но от того, что рассказывать пришлось бы очень долго и очень много, никто не знал с чего начать, и все молчали. Мы снова были вместе, этого было достаточно…

Ив учила Атаи готовить свои коронные вареники с вишней, поэтому на кухне дым стоял коромыслом, но, когда мы вошли, малышка уронила скалку и бросилась нам на встречу.

— Слава Солнцу, слава Солнцу, — повторяла она и обнимала по очереди то меня, то Эмиля.

Первое, что сделал Эмиль — достал свою флейту, собрал ее, продул и сыграл гамму.

— Живая еще, — удовлетворенно произнес он, вздохнул и убрал в чехол до лучших времен.

Да, возвращение рюкзаков доставило искреннюю радость. Нашлись бритвы, расчески и мыло. И после всех приветственных слов мы с Эмилем долго парились в бане, мылись, скреблись и подстригали волосы.

— Не знаю… — сказал Эмиль, с трудом продвигая бритву по заросшей бороде, — может, Унтар и вправду сделал доброе дело, но я предпочел бы, чтобы война с ветрами поскорее закончилось.

— Она не может закончиться раньше, чем это предопределено, Эм, но на исход событий мы можем повлиять, — ответила я. — Не торопись, как я понимаю, с ураганом все обошлось…

— Еще бы, — ухмыльнулся мой друг, — готов поспорить, ты сосчитала все царапины на лице Эрика.

— Пусть и так! Значит, нам остался смерч и сонный бриз. Кстати, что-то не к добру он затихорился. Ив тоже потеряла бдительность, вареники вон печет… Я все думаю, надо бы заглянуть в Желтый лес, поглядеть на сокровище Афары.

— Надо бы, — рассеянно согласился Эмиль, он явно думал о другом. — А будет от него польза?

— Может, и будет… — предположила я и забралась повыше, туда, где погорячее.

— Если по дороге не сгинем… — буркнул Эмиль.

— Так! — пришлось вылить на этого неисправимого пессимиста целый ушат воды. Эмиль рассмеялся, смахнул с подбородка горячую каплю и поцеловал меня.

— Ладно — сдалась я. — Выше нос, малыш! Но помни — сцена в лесу тебе дорого обойдется, ведь знаешь… я люблю тебя, Эм…

Тигиль пришел поздно. Он долго развязывал у порога шнурки на своих высоченных сапогах и поглядывал на Эмиля, он был рад.

— Явились?! — наконец произнес Талески. — Мы ждали вас только через неделю.

— Вы знали, что мы придем? — удивилась я.

— Конечно! — ответил за Тигиля Эрик. — Мы же все рассчитываем на твой дар!

— Так уж! — усомнилась я, но Тигиль с грохотом подвинул скамейку к столу и сказал:

— Не спорю, твой дар дорогого стоит, но от красноглазых перепелок тоже бывает толк. С тех пор как Улен… В общем, теперь вести приходят ко мне.

— Так вы все узнали? — всплеснула руками я. — А мы то волновались…

— Кто волновался больше — еще вопрос! — вставила Ив.

— Мы узнали о вашем путешествии не сразу, — ответил Тигиль, — и, скорее всего, не все…