Ветреный

Миран молчал. Он считал, что Рейян в таком состоянии его не поймет, неправильно воспримет слова и начнет кричать еще больше. Впрочем, она все равно явно не собиралась умолкать. Миран же все равно считал, что молчание – лучший путь.

– Я с кем говорю? – Рейян все больше распалялась, так и не получая ответа на свой вопрос. – Или ты отведешь меня к своей жене? Извини, или мне лучше называть ее твоей сестрой?

В конце она картинно прижала руку к губам, будто испугавшись, что сказала что-то не то.

Миран больше не мог молчать.

– Генюль для меня – никто, – спокойно ответил он.

– Как так? – удивленно вскинула брови Рейян, но затем добавила, чтобы не выглядеть заинтересованной: – Не говори ничего. Я не хочу слышать.

Она откинулась назад, почувствовав головокружение. Все происходящее не шло на пользу ни ей, ни ребенку.

– Даже если ты не хочешь знать, я тебе расскажу. Мы с Генюль разводимся, – ответил Миран, чувствуя необходимость заставить Рейян принять этот факт.

– Почему ты мне это рассказываешь? – несмотря на свой гнев, она не смогла удержать любопытство. Кто эта девушка, Генюль? Если она действительно была женой Мирана, то как она могла спокойно притворяться сестрой и улыбаться ей в лицо? Этот вопрос Рейян задать не могла.

– Мне нужно о многом рассказать тебе, Рейян, – начал Миран. Он ненадолго оторвал взгляд от дороги и взглянул на нее. Она морщилась и выглядела неважно. – Ты в порядке?

Вдобавок к головокружению появилась тошнота, и Рейян со вздохом прижала руки к вискам.

– Разве с тобой может быть хорошо?

Миран пожалел, что спросил: Рейян тут же вновь начала протестовать.

– Я не знаю, куда ты меня везешь, но это неправильно. Я сбегу, вот увидишь.

– С этого момента, – решительно отрезал Миран, – единственное место, куда ты пойдешь, – мой дом.

Рейян широко распахнула глаза.

– Какой дом? – спросила она. – О чем ты говоришь?

– Я отвезу тебя домой, – ответил Миран. Ему хотелось сказать «в наш дом», но слова застряли в горле. – Я – тот, кто лишил тебя дома, и я же все исправлю.

Он заметил растерянность на лице Рейян и продолжил:

– Ты не могла вернуться домой из-за меня. Весь Мардин знал, что ты вышла замуж. Если бы ты на следующий день вернулась, все начали бы сплетничать за твоей спиной. Ты бы этого не вынесла.

При последних словах его голос задрожал. Эти слова заставили сердце Рейян трепетать.

– Ты знал, что я с этим не справлюсь, – без эмоций произнесла она, не убирая руки от висков: голова продолжала кружиться. – И все равно сделал это. Разве ты не этого хотел? Опозорить меня и всю мою семью… Разве не это – цель твоей мести?

Голос Рейян звучал очень слабо. Холод проник в ее сердце.

Миран вновь погрузился в молчание. Да, сначала он преследовал именно эту цель, но не сейчас. Гордость сменилась сожалением, которое его сломило. Любовь была слишком сильна, и он оказался во власти этой девушки. Несмотря на то что она – дочь врага, Миран не мог отказаться от нее.

– У меня проблемы с твоим отцом, – наконец ответил Миран, вспоминая, что натворил. – Не с тобой.

Рейян хотела поговорить о многом, но молчала, заставляла себя глотать прорывавшиеся слова, отчего очень мучилась. Тошнота еще больше усугубляла положение. У Рейян появилось нестерпимое желание умолкнуть навсегда, свернуться калачиком в кресле автомобиля и исчезнуть.

– Останови машину, – слабо произнесла Рейян, почувствовав, что ее вот-вот вырвет. – Мне нехорошо.

Только Миран остановил машину, Рейян распахнула дверь и выбралась наружу. Ее стошнило. Когда она увидела, что Миран вышел из машины и направляется к ней, то почувствовала, как кровь закипает в жилах: ей не хотелось, чтобы он видел ее в таком состоянии. Рейян почувствовала себя еще хуже, когда Миран встал перед ней на колени с упаковкой салфеток в руке. Он собрал ее волосы и откинул их за спину, а потом поднес салфетку к ее рту, но Рейян не позволила ему прикоснуться.

– Не трогай меня, – она откинула руку мужчины. – Я справлюсь сама.

Лицо Рейян мгновенно стало пунцовым от стыда. Почувствовав себя лучше, она вернулась в машину и, глубоко дыша, устроилась на сиденье под обеспокоенным взглядом Мирана. Горло горело. Ей придется несладко, если на протяжении всей беременности она будет себя так чувствовать.

– Тебе лучше? – обеспокоенно спросил Миран, и Рейян отвернулась от него, чтобы он не ощущал исходящего от нее запаха. Почему он так себя вел? Будто ничего не произошло… Он так смотрел ей в глаза, будто никогда не уходил, вел себя прямо как до свадьбы. Будто никогда не бросал Рейян.

Она больше не могла сдерживать слезы. Вновь она плакала из-за этого мужчины прямо у него на глазах.

– Не плачь, – беспомощно взмолился Миран. Он чувствовал тяжесть на душе, ведь он не мог никак остановить слезы, причиной которых являлся сам. – Не убивай меня.

Рейян плакала все сильнее, но вдруг подняла на него сердитые глаза, будто проклиная Мирана за его слова.

– Я тебя никогда не прощу! – вновь взбунтовалась она.

Несомненно, порой слова ранят острее ножа и могут погубить душу. Миран медленно и молча умирал. Он знал, что не прав сам, и поэтому не мог издать ни звука.