Ветреный (СИ)

Мы провели небольшую церемонию бракосочетания, на которую пригласили только Марину и моих родителей. Ни подруг из прошлой жизни Ангела, ни партнеров по бизнесу отца, ни моих друзей, не было никого, кто мог бы омрачить самый счастливый день в нашей жизни. Мы расписались на восьмом месяце беременности Ангела, а через месяц она родила мальчика, которого мы назвали в честь Рокотова — Дмитрием.

Этот мужик серьезно помог нам всем и это единственное, что я могу сделать. Нам вряд ли предстоит стать лучшими друзьями, но хотя бы так я отблагодарю его, да и имя Дима понравилось Ангелу.

Я до сих пор не могу поверить в то, что мы вместе. Что на горизонте больше не маячит фигура Антона и мне не нужно дергаться каждый раз, когда я слышу звонок ее телефона. Мы, наконец-то, можем спокойно выдохнуть и растить сына.

И вот сейчас, пока Ангел где-то в ванной, я смотрю на двухмесячного сына, лежащего в кроватке и не могу поверить, что он действительно мой. Пытаюсь уловить в нем ее черты, но не могу, потому что он похож даже не на меня, а на моего отца.

Наконец, я слышу щелчок двери и оборачиваюсь, смотря на моего Ангела в коротеньком пеньюаре.

— Ты долго, — говорю, а сам чувствую, как член болезненно дергается в штанах.

Я хочу ее. Мы едва начали заниматься сексом и те разы, что у нас были, все проходило аккуратно и нежно, но сегодня, чувствую, меня не хватит.

— Мне нужно было смыть скраб, это ты у нас молодой красавчик, а мои годы летят, — с шуткой говорит Ангел.

Я тяну ее к себе и впечатываю в свое тело, прижимая к вставшему члену:

— Да вы неплохо сохранились, — шучу я.

Я подхватываю ее на руки и дурею, когда она обнимает меня за шею и сама целует. Я до сих пор не привык к тому, что она проявляет инициативу, что тянется ко мне безо всяких обязательств и контрактов. Я не знаю, чем заслужил это счастье, но безумно рад, что оно у меня есть.

Я не выдерживаю и несу ее на кровать, опрокидываю на спину и смотрю на ее расслабленную позу. Я до сих пор удивляюсь, она может быть настолько невинной и сексуальной одновременно. Я смотрю на ее потемневшие от возбуждения глаза, на приоткрытые, припухлые губы, которые она маняще прикусывает и облизывает языком.

Ее фигура, несмотря на роды, не изменилась, такие же широкие бедра с округлыми ягодицами, тонкая талия, большая грудь и хрупкие плечи. Единственное подтверждение того, что она была беременной и родила мне сына — небольшие растяжки на животе, но даже они сексуальны для меня.

Мне чертовски мало ее, сколько бы мы не были вместе, сколько бы не жили и не чувствовали счастья, мне ее мало.

Ангел вздрагивает, когда я нависаю сверху и касаюсь ее между разведенных ног, когда мои пальцы проникают под ее трусики и касаются влажных складочек. Она закатывает глаза и слегка выгибается, издавая стон удовольствия, а я едва сдерживаюсь, чтобы тут же не трахнуть ее и держать желание под контролем.

Осторожно проталкиваю в нее два пальца и ловлю громкий стон губами. Она такая влажная для меня, настолько желанная, что я едва соображаю, что делаю. Ангел всхлипывает и сама подается навстречу моим пальцам, шепча мое имя. Я хочу быть аккуратным, не сделать ей больно, но ее влага и громкие стоны окончательно сводят меня с ума. Я с силой трахаю ее пальцами и ловлю каждый стон, каждый звук, который она издает.

— Ни-и-и-к, — томно тянет Ангел, и я вижу как она подрагивает в моих руках, как едва сдерживается и мечется на кровати. — Я хочу тебя, — она смотрит на меня полузатуманенным взглядом и выдает: — Хочу твой член… сейчас.

Она облизывает пересохшие губы и это становится концом моего терпения. Я быстро стаскиваю с себя одежду, раскатываю презерватив, снимаю с нее трусики и вхожу в нее одним резким толчком. Ловлю ее взгляд и шепчу, одновременно двигаясь внутри:

— Я люблю тебя. Сильно люблю, Ангел.

Я двигаюсь в ней и стараюсь держаться. Я, черт возьми, должен думать, что она два месяца как родила, но не получается. Ее желание, горящее в глазах, ее руки, царапающие мою спину, ее томные протяжные стоны и движения навстречу едва не сносят мне голову. Я срываюсь сразу после ее просьбы:

— Я хочу так, как тогда, Ник. Хочу не нежно.

Я должен сказать, что нельзя, что мы торопимся, но хрена с два я хочу что-либо говорить. Вместо этого я тяну ее бедра на себя и резким толчком вхожу в нее, вырывая крик удовольствия из ее рта. Я вхожу в нее раз за разом, настолько быстро, насколько могу и знаю, что ей хорошо.

— Тебе точно не больно? — слышу свой голос и понимаю, что у меня еще есть остатки разума, что я еще не окончательно слетел с катушек.

— Нет, Ник. Я хочу, — она ловит мои губы своими губами и целует с такой страстью, что я забываю о данном себе обещании сдерживаться. Я теряюсь в ней, внутри нее.

Двигаюсь в бешенном ритме, смешивая свое шумное дыхание и ее прерывистые стоны. Я чувствую, что Ангел оставляет на моей спине следы, схожу с ума, когда ее ногти врезаются в мою кожу и чувствую себя гребанным извращенцем, фетиш которого закатывает глаза и стонет в такт толчкам.