Ветряная оспа

Дед ее, воспитатель и тренер, не только веревчато-крепкие мышцы ей нарастил, но и в характер ей вплел такие нити, что любое дело она делала насмерть, дотла, до полного уничтожения. Случалось, он из тренировочного зала выносил ее на руках. Вот и теперь она ввинтилась в этот танец и все раскручивала свое тело, чтобы принять ту позу, которую держала девица на открытке и к которой она все приближалась, но не окончательно. Особенно не получались именно кисти рук.

- Что же я, одна на всех жениться буду? - возмутилась Челышева.

- Пусть, пусть, даже хорошо, - обрадовалась Алена, отпуская тяжелый подол. - Колыванова будет отец-шах, я шахиня, а они дочери, три сестры и невесты, и мы их разом за одного жениха и выдадим.

Вид у Алены был такой довольный, как будто она первой контрольную по математике написала.

- Нет, вы как хотите, а я так не хочу, я хочу себе отдельного мужа, разрушила Вика стройный Аленин замысел.

- Да ведь все равно, Вик, играем же, - с глупой и милой улыбкой миротворила, как обычно, Плишкина.

- Раз тебе все равно, вот и будь женихом, а не невестой! - живо отреагировала Вика.

- Хорошо, - легко согласилась Плишкина и стала стаскивать обмотанную вокруг цилиндрического туловища с толстенькими бесполыми грудными складками простыню. - Я могу и женихом, пожалуйста.

- Отлично! - обрадовалась Вика. - Мой жених будет Челышева, а Гайкин Плишкина!

Все уже почти сладилось, но Гайка, которая все искоса ловила в большом зеркале свое отражение в профиль, неожиданно взъерепенилась:

- Нетушки! Машка будет мой жених, а ты бери себе Плишкину!

- То есть как? - изумилась Вика.

- А так... - Гайка влажным взглядом посмотрела на сестру. - Я не хочу Плишкину.

- Это почему же? - угрожающе спросила Вика.

- Не хочу, - кротко, но окончательно заявила Гайка. - Сама бери себе Плишкину.

Плишкина замерла с простыней. Алена сосредоточенно занималась спадающей на нос диадемой. Страшное предчувствие коснулось Вики. Горло ее сжалось так сильно, что пришлось несколько раз глотнуть, чтобы прошло это ощущение замыкания и тесноты. Тень будущего упала в сегодняшнее существование, и тень эта была ужасна: у Гайки оказались какие-то дополнительные права, по которым она без усилий будет получать от жизни то, что Вика должна будет вырывать с боем...

- Нет, - твердо сказала Вика. - Плишкина мне не нужна.

- Значит, как я сказала, - обрадовалась Алена. - Мы трех дочерей выдаем замуж за одного жениха. Зато он королевский сын и зовут его... Мухтар!

- Только не Мухтар! - засмеялась Челышева. - У нас на даче овчарка Мухтар!

- Тигран, - мечтательным хором произнесли сестры. Был у них троюродный брат в Тбилиси, бровастый, сероглазый, с сиреневым румянцем, просвечивающим сквозь тринадцатилетний пух.

- Давай, давай, пусть Тигран, - согласилась Челышева.

- А мне чего делать? - робко спросила Колыванова, которой давно уже хотелось в уборную.

- А ты сиди. Я сейчас рядом с тобой сяду, - сказала Алена, и Колыванова, поерзав, снова замерла врозь коленями.

...Потом все опять сели за стол, налили остатки грушевой воды в высокие стаканы и, не найдя среди высыпанных на стол драгоценностей подходящего, стали катать из фольги и цветных ниток обручальные кольца. Стройный жених с кухонным ножом за поясом держал в горсти целых три, чтобы оделить каждую из сестер, а невесты стояли у стола в затылок друг

- Горько! - закричала истошно Алена.

Все подхватили. Тигран обменялся кольцами с Викой, поцеловал ее и лихо выпил лимонаду. Далее последовали Гайка и Плишкина. Три толстых кольца из фольги украсили мужественную руку жениха. Лимонад допили до последней капли. Свадьба в общем прошла как-то неубедительно. Явно чего-то не хватало. Впрочем, и во взрослой жизни тех лет тоже отмечалась какая-то нехватка, заполнявшаяся обычно пьяным свадебным безобразием, выраставшим, как глухая крапива на пустоши.

Гайка же, не заметив незаполненного пространства, уже пеленала на кровати куклу Кити, по величине приближавшуюся к натуральному младенцу.

- А теперь у меня будет как будто дочка! - объявила Гайка.

- Как же, дочка! Быстрая какая! - заметила скептически Колыванова-шах. - А это самое? - И она просунула указательный палец правой руки в колечко, сложенное большим и указательным левой.

Все замолчали.

- Что? - переспросила Гайка.

- Это самое, от чего дети бывают, - уточнила Колыванова, работая указательным пальцем правой руки в означенном направлении.

Неукротимая Пирожкова, как заведенная, все продолжала танцевать руками, но уже перешла в партер. Она лежала на полу, прижав ступни к затылку, и крутила кистями в надежде их все-таки вывернуть.

- Тань, - просительно, умоляюще сказала Гайка, всей душой надеясь, что ей удастся переубедить Колыванову. - Ну, женятся мужчина и женщина, и от этого дети бывают...

- Ты что, не знаешь? - Колыванова покрутила пальцем у виска. Маленькая совсем, да?

Плишкина засмеялась, Алена переглянулась с Челышевой.

- Единожды один - приехал господин, - эпически начала Колыванова, дважды два - пришла его жена, трижды три - в комнату вошли, четырежды четыре - свет погасили...