Ветряные мельницы

Из «Прогресса» слышались звуки нарастающего скандала. Костя недоумевал. С какого перепугу они вообще начали ему что-то доказывать? Хотелось войти, вытянуть оттуда охламона в красной куртке и побить ему фары, потому как ярость благородная вскипала как волна. Парень даже взялся за дверную ручку, но потом отпустил ее: он увидел решение!

На лавочке неподалеку мирно сидел патруль, и кормил голубей семечками. Ребята были молодые и, вроде, адекватные. Костя быстрыми шагами подошел к ним и сказал:

– Здравствуйте. Там в «Прогрессе» какой-то кипишь назревает…

– О-хо-хо, – сказал краснощекий сержант. – Это такой худой в красной куртке?

– Ага.

– Вот блин. Задолбал он уже… Часа два тут шатается… Пошли, Леха.

Леха поправил дубинку и стражи порядка отправились выполнять свой долг. Вскоре из бара послышались возмущенные вопли, а потом под белы рученьки вывели краснокурточника. Он вышагивал, почему-то высоко поднимая колени и делая гордое лицо.

Вдруг дебошир вырвался и побежал прямо в сторону Марека. Парень выставил ногу и уронил беглеца на выложенную плиточкой дорожку, выкрутил ему руку и удерживал, пока не подоспели патрульные.

– Он там успел стол сломать, и витрину разбить, вот гад! И на людей кидался! – сказал сержант. – Спасибо, кстати.

А потом Косте позвонили на тот телефон и сделали заказ на партию стремянок высотой от десяти до пятнадцати метров. И почему-то казалось, что на этот раз это были действительно стремянки, но спокойнее от этого не становилось.

Где Костя мог найти людей, способных помешать большой проблеме около тюрьмы и испортить настроение либералам на митинге?

Ответ явился в виде патруля, который возвращались от УАЗа, забравшего в опорку дебошира. Парни в форме открыто смеялись и балагурили, форменная шапка у сержанта сбилась на затылок. Голуби, докушавшие семечки, шикарным веером разлетелись в разные стороны, создавая стражам порядка некий сверхъестественный ореол.

Костя почесал затылок, а потом вдруг решился.

– Извините, товарищ сержант… Тут такое дело, я просто не знаю к кому обратиться, а вы вроде нормальный…

– Слушаю вас?

И Марек рассказал о готовящейся провокации возле тюрьмы, и возможно, где-то еще. И попросил отнестись серьезно, по крайней мере проинформировать тюрьму. Сержант действительно воспринял все адекватно. Может быть, из-за типа в красной куртке, а может быть было во взгляде и голосе парня что-то такое, что заставило патрульного поверить в его честность.

– Я сделаю всё, что могу. Вот вам мой номер телефона, – сержант чиркнул цифры на листе блокнота. – Звоните, если будет что сообщить. Времена сейчас непростые, сами понимаете…

– В том-то и дело, что понимаю, – печально кивнул Костя.

* * *

Одну силу Костя нашел. Хотя, как и везде в нашем культурном пространстве сотрудничество с правоохранительными органами обществом не поощряется, и даже наоборот – порицается и вызывает на вашу голову кучу нелестных эпитетов. Но елки зеленые! В органах в целом и в патруле в частности работали точно такие же мужики, как и в любой другой конторе, и процент идиотов и негодяев среди них был и есть точно такой же, как и в любой другой структуре!

К сожалению, по словам Эдгара Алана По этот процент составляет 80 %, но это уже другой вопрос…

И, в любом случае, ребята в форме были заинтересованы в сохранении «стабильности». По крайней мере потому, что зарплаты у них были выше, чем в среднем по стране примерно в полтора раза… Так что вариант, когда обычные патрульные могут встать на пути провокаторов у тюрьмы в общем-то был не таким уж фантастичным. Тем более, кто-то где-то в какой-то важной бумажке смог бы поставить себе жирную галочку, мол, не допустили и пресекли.

Оставался вопрос с митингом в сквере Энтузиастов. Тут Косте вдруг снова помогла Вселенная. Или Бог. Или счастливое совпадение.

Жестяной навес автобусной остановки был сплошь исписан граффити, и среди матерного месива и названий популярных музыкальных исполнителей ярко выделялась схематичная красная мишень и надпись черными заглавными буквами: ТАБОР.

Имелся в виду не цыганский табор, а гора Табор, которая была когда-то в одной не такой уж далекой стране центром нешуточной народной войны против иностранного господства и навязчивого присутствия чуждой религии.

Костя подошел поближе и даже разулыбался. Это было то, что нужно! Чувствуя себя злодеем, Марек достал телефон и нашел среди контактов некоего Трофима. Прошло года три с их последнего разговора, он мог изменить номер, или не узнать Марыгина…

– Один за всех!

– И все за одного! Марек, чтоб тебя, тысячу лет не слышал! – на удивление радостно и бодро выпалил Трофим.

– Я сугубо по делу, сударь.

– Что, все так официально?

– Да-да, дело очень серьезное, большой важности и секретности.

– Ой, сударь, вечно вы объявляетесь в самый ответственный момент! Где встретимся?

Трофим был коллегой Марека по работе в лесничестве. Этот подвижный мужик лет тридцати с хвостиком произвел на Костю самое благоприятное впечатление, хотя и был чистой воды фашистом.