Ветряные мельницы

Так было в 1917 в Урсе, когда один из Правителей сказал «не надо крови» и отрекся от власти, позволив крикливым ребятам под красными флагами увлечь за собой народ в кровавое месиво. Так было и в конце прошлого века в Союзе, когда прогнившая партийная бюрократия не нашла в себе силы остановить пиджачных крикунов, и позволила развалить страну, и обрушить экономику до состояния близкого к катастрофическому… И Хомора сейчас, когда холеные рожи с трибун орали про «банду» в правительстве, и про революцию, рисуя гражданам радужные перспективы европейской жизни, которые обернулись хаосом, раздроблением страны на враждующие анклавы и обнищанием населения до скотского состояния… И гражданские войны, и терроризм, и нищета, и голод и долгие, трудные годы восстановления того, что было утеряно из-за нескольких недель бездействия, или действий недостаточно решительных и жестких.

И Костя такого допускать не собирался. Только не отец и не мама, только не племянники, и не Ася. Такого дерьма тут не будет, пока бьется марыгинское сердце, и он еще может шевелиться!

Появление Налима в больнице делало задачу еще более запутанной, но одновременно с этим давало Косте кое-какие шансы на относительно благополучный сценарий для себя лично. Окольными путями удалось выяснить, что Налим будет находиться в клинике еще дней пять, и этого вполне должно было хватить.

А пока, наверное, стоило всё-таки связаться с близкими. И лучшим вариантом был Сергей. Он, конечно, будет метать громы и молнии, но это всяко лучше чем слушать мамины слезы или отцовское молчание в трубку.

Позвонить разрешили с медсестринского поста.

– Ну слушаю тебя, маленький засранец. Выкладывай! – устало прозвучал голос Сергея Марыгина из телефонной трубки.

– В больнице я сейчас. В другом городе. Ничего такого, подрался просто. Не хочу, чтоб родители парились, пусть лучше думают, что загулял.

– Балбес, – сказал Сергей. – Нифига не лучше. Скоро выпишут?

– Пару дней вроде…

– Ждем тебя дома, Костя. Приезжай быстрее, есть что обсудить.

– Да уж приеду… Как только – так сразу.

Костя почувствовал некоторое облегчение, и вернулся к больничным делам: было время обеда. Марека уже давно перевели в обычную палату травматологического отделения, но отпускать не собирались – черепно-мозговая травма беспокоила врачей больше, чем Костю.

Обед в больнице – дело особое. Очередь больных в дурацких халатах выстраивается перед окошком раздачи, где толстая тетенька с недовольным лицом наливает в удивительные металлические лоханки очень полезную и вкусную пищу. В травматологическом отделении на первое были капустные щи, в которых было полным-полно капусты, и это, конечно, плюс. Минусом было почти полное отсутствие других ингредиентов. На второе предложили недоваренную картошку и переваренную скумбрию. Еще имелся салат из свеклы, в котором было много ингредиентов: свекла со свеклой в свекольном соусе. Ну и еще сколько угодно белого и черного хлеба и компота – тоже хорошо!

Употреблять все это предлагалось при помощи ложки. С сомнением Костя потыкал в рыбу, понюхал щи… А потом проглотил пищу с космической скоростью, потому как магическим образом все эти сомнительные блюда были вкусными и оставляли после себя отличные ощущение в набитом брюхе!

За соседним столиком спорили о политике.

* * *

О политике в последнее время в Альбе говорили все. Если раньше разговоры об оппозиции или смене политического курса вызывали лишь досадливый взмах руки и матерщину, то теперь народ как будто проснулся: в больницах, в общественном транспорте, в очередях и в интернете – везде обсуждали предстоящие выборы, со страхом и надеждой ожидая перемен.

Костя шлепал смешными больничными тапочками по коридору, надеясь застать своего доктора на рабочем месте. Мимо прошествовали два весьма характерных дедули: толстый и с одышкой, явно сердечник, и худой как жердь, с кожей желтоватого цвета, по всей видимости пациент урологии.

– …уроды, Булатова на них нет! Стрелять их нужно через одного! – цедил сквозь зубы худой.

– Твой Булатов тебя бы первого и раскулачил, и тундру покорять отправил! Небось не при Булатове ты иномарку купил и гастрит себе заработал, ветчинку жрамши! – тяжело дыша парировал толстый.

И эти – туда же! Костя хмыкнул и свернул к кабинету. Табличка на нем была тщательно оторвана при помощи гвоздодера или чего-то подобного. Пеньки гвоздей все еще торчали из окрашенной фанеры, а табличка со специальностью и фамилией доктора исчезла в неизвестном направлении. Таинственный тип, однако!

Постучав два раза и услышав энергичное «Да-да!», парень вошел.

Доктор сидел за столом, держа в руках человеческий череп и заглядывая ему в глаза.

– Быть или не быть?.. – проговорил Марек.

– Эхехехе, голубчик, Гамлет нынче не актуален. Тут у нас скорее Монтекки, Капулетти и прочие любители интриг а? И Калибан, которого задолбали все эти страсти, и он решил вернуть свой остров, да?

– Калибан? Тоже из Шекспира?.. – несмотря на всю свою эрудицию Костя иногда не успевал за ходом мыслей доктора.