Ветрогон

— Нашел он, совсем как в истории Вектора, глубокую расщелину, такую глубокую, что там даже подземный жар чувствовался. И увидел Проклятье в его истинном виде…

— Каком? — взволнованно спросил кто-то, даже не понять по голосу, мальчик или девочка. Меня, признаться, тоже неожиданно захватила эта история, так что я говорящего не отследил.

— А вот хрен знает, — вздохнул Ураган. — Я придумываю плохо, а те, кто мне эту историю рассказывали, сами не знали. Но, в общем, как-то оно выглядело, и парень сразу понял, что это проклятье. Ну он и говорит ему: «О, Благословение», — ну, потому что не обижать же его, лучше сразу вежливо обращаться… — все закивали, кто-то хихикнул. — «О, благословение! — говорит. — Я верой и правдой защищал мир, я сразил множество чудовищ, вызывал дождь в засуху и уводил тучи от полей в затяжные ливни, исправлял несправедливость, когда видел ее, не оставлял своих соратников без поддержки, не врал, не воровал, не вымогал, не скрытничал, от грязной работы не уклонялся! Прошу тебя, возьми обратно мою магическую силу, разреши мне стать опять обычным мальчиком!»

Я сказал, что раньше царила гробовая тишина за столом? Нет, вот теперь воцарилась настоящая тишина.

— Ничего не ответило ему Проклятье, — продолжал Ураган, — а только этот мальчик вдруг почувствовал, что силы в нем больше нет. Тут же он стал обливаться потом от подземного жара, задыхаться от нехватки воздуха. Но все-таки мальчик не пожалел о своей просьбе. Он поклонился Проклятью, вежливо поблагодарил его, развернулся и пошел назад… Еле-еле он вылез из той пещеры, чуть от голода и жажды не умер! Но все равно о своей просьбе за обратный путь ни разу не пожалел. В общем, он все-таки выбрался, на склоне горы его подобрали крестьяне и выходили его. Когда же он выздоровел, он пешком отправился в свою родную деревню… — Ураган сделал паузу.

— И не нашел деревни? — печально спросила Волнобежка.

— Даже долины родной не нашел, ее давным-давно оползнем засыпало. И княжества его родного больше не было, те земли другая страна заняла и говорили там уже на другом языке. Вот тогда-то мальчик пожалел, но было уже поздно!

Над столом прокатились шепотки, народ будто умер, кто-то зевнул, кто-то изменил позу. Кто-то довольно громко сказал: «Ну, я знал, что этим кончится…»

— А вот, кстати, — вдруг вступил парень-тамада, вопреки своему обещанию рассказывать только анекдоты. — О мальчике, который был супер-идеальным и все делал правильно! Я как раз такую вспомнил.

— Тоже мрачную? — спросил Вектор.

— Ну да, уж извините. Но прикольную. Травить?

— Трави!

И мальчик-тамада, неожиданно спокойно, без всякой велеречивости, поведал следующую душераздирающую историю.

— Жил-был один мальчик, давно уже. Не на Орденских землях, а далеко, в крупном каком-то государстве — то ли в Истрелии, то ли в Оросе. Он сразу, как прошел инициацию, решил для себя, что будет нести добро и справедливость — не только Тварей гонять, но и злых людей наказывать. Ну и стал известен как защитник сирых и убогих. К нему шли с разными бедами, он всякую просьбу расследовал, как мог, и старался по совести поступать. Например, если кто-то жаловался на алчного ростовщика, этот парень всегда просил ему договор показать, потом с ростовщиком старался добром договориться. И только потом, если уж совсем тот жалости не знал и в положение не входил, мог мальчик помочь жалобщику отнести прошение королю либо императору, не помню уж, кто у них там был…

— Если в Оросе, то император, если в Истрелии, то король, — сказал какой-то мальчик, но на него зашикали.

А одна девочка спросила:

— Если он не сам проблему решал, а только прошение говорил написать, то какая же это помощь?

— Так времена-то какие были! — сказал тамада. — Жалобщика ведь в дороге от бандитов нужно защитить, семье с едой помочь… В общем, дел хватало. А у самого этого мальчика семья была какая-то богатая, не из аристократов, но на селе известные люди. Поэтому он уже много знал в своем возрасте и законы уважал. И вот однажды прилетел он в в свое село спросить, не надо ли чего, все ли хорошо. Ну, его матушка — старенькая она уже была к тому времени, он долго справедливость-то вершил — вдруг начала причитать, жаловаться, что совсем на старости лет житья не стало, обижают ее соседи! Пастбища отняли, угодья сельскохозяйственные, документы с императорской печатью подделали, что якобы отец его покойный продал это все. Ну, парень рассердился, на документы одним взглядом взглянул и сразу к соседям. А те отпираются: ничего не знаем, землю нам честь по чести и по закону продали, деньги все получены, а ты, малец, лети-ка по своим делам! И нагло так. И наглее всего тамошний глава семейства, с которым этот мальчик в детстве еще дрался все время. Ну, он не вытерпел — съездил ему по роже, да не просто так, а с магией. Тот и умер.

— И мальчик исчез? — спросила Агни. — От угрызений совести?