Ветры Империи

— Ценю твою откровенность, малыш, однако сейчас речь о другом. Вспомни, кем была Ю для Империи и почему так ценились ее Откровения. Разве не имелось в виду, будто она слышит Безымянных, вкушает от их мудрости?

— И ты в это веришь?

— Верю, Эрик, в том-то и дело!.. У огров просто фантазии не хватило бы такое выдумать, и сейчас мы постоянно натыкаемся на подтверждения их самых невероятных мифов. Мало тебе Горы, Хозяина, Невидимок, чудовищных этих Вздохов?

— Значит, по-твоему, Ю и в самом деле общается с Духами?

— И не только это, — сказал Горн. — Ты привык к ее странностям и многого просто не замечаешь. Но ведь она же — монстр… Да-да, малыш, Ю уже не человек — слишком значительны отклонения. И я даже не имею сейчас в виду ее психику, безнадежно изувеченную Хранителями. Но подумай о ее неутомимости и морозоустойчивости, о ее равнодушии к еде и младенческих подошвах… Ты заметил на них хоть царапину? А попробуй-ка пройтись по этим камням босиком!.. Ты воспринимаешь ее чудачества как данность, а ведь это уже из области чудес.

— Послушай, Горн, — нерешительно заговорил юноша, — но ведь и ты тоже…

— Что?

— Ты ведь тоже со странностями.

— Правильно, — с готовностью подтвердил исполин. — Более того, мы с ней во многом схожи, хотя я и прожорлив, как крог. Может, только поэтому мне и удалось ее одурачить — в этой афере со Вторым Материком: каким-то образом я сумел вмешаться в ее переговоры с Безымянными. Но ведь мои странности затрагивают тебя куда меньше, верно?

— Все равно, старина, я не отступлюсь от Божественной — разве только она прогонит меня сама.

— Малыш, я ведь лишь хочу уберечь тебя от иллюзий. Ну вот представь: все сложилось для тебя идеально и твою богиню наконец оставили в покое все, включая меня, — что ты станешь с ней делать? Имей в виду, Ю уже никогда не сможет стать ни продолжательницей рода, ни женой, ни даже полноценной любовницей, ибо все естественные наклонности сохранились у нее лишь зачатками, если не атрофировались вовсе.

— Разве она не сможет стать матерью? — отважился Эрик на новое кощунство.

— В лучшем случае она сможет родить, но стать матерью — нет. Понимаешь, все чувства ей заменила тяга к познанию, к решению задач — все равно каких, лишь бы сложней. Наверное, время от времени она будет подпускать тебя к себе и даже как-то откликаться — надо ж иногда отвлечься, расслабиться. Возможно, такой режим даже окажется для нее благотворней, чем уготованный Хранителями. Но если когда-нибудь ты попытаешься встать между Ю и ее обожаемыми задачками…

— Не настолько я глуп, чтобы оспаривать ее Предначертание, — возразил юноша. — Однако служить ей буду, пока хватит сил.

— Ох, не надорвись, парень!.. Ты еще не представляешь, какая это ноша.

— Очень даже приятная, — улыбнулся в ответ Эрик, вдруг явственно ощутив руками податливую тяжесть. — Век бы носил!..

— И еще одно, дружище, — сказал Горн. — Не угроза — предостережение… Как бы ни хотелось тебе сейчас забыть обо всем — отступать некуда. Это дело мы должны добить. Потом я сделаю для тебя все — если доживу.

— Горн, я не даю обещаний дважды, — сухо откликнулся Тигр.

— Вот это я и хотел услышать, — ухмыльнулся гигант. — Ладно, малыш, закрыли тему. Или нужны практические советы?

— Обойдусь. И если…

— Тихо! — Горн вдруг застыл, вскинув руку. По инерции юноша сделал еще шаг и встал рядом, положив ладони на рукояти мечей.

— Что? — прошептал он.

— Веришь в предчувствия? — отозвался Горн. — Кожей чую: впереди неладно.

В сомнении поджав губы, он прощупал взглядом тропинку — насколько смог достать, недоуменно пожал плечами.

— Но ведь чую. Не-ет, можешь зачислить меня в суеверы, но дальше я не пойду.

Перегнувшись через край обрыва, он заглянул в пропасть, затем вдруг ступил туда и провалился — Эрик и охнуть не успел. Кинувшись к обрыву, он разглядел Горна, прилепившегося к отвесу на десяток локтей ниже. Задрав голову, гигант пророкотал:

— Возвращайся, малыш, — эта дорога не для тебя.

Сейчас же Тигра бросило в жар, хотя Горн, скорее всего, был прав.

— А вот мы сейчас проверим! — Опершись ладонями о край, он заскользил ногами в бездну.

На ощупь стена показалась не такой гладкой, как с виду, и Эрик смог начать безрассудный спуск, отчаянно цепляясь пальцами за неровности. К счастью, ветер в это узкое ущелье не прорывался, зато, по мере погружения, тень становилась здесь все гуще, а локтях в полета под тропой стена совершенно пропадала из виду, — и Эрик уже с содроганием представлял, как он будет спускаться по отрицательному уклону. Да его же попросту оторвет от скалы!.. А подняться снова к тропе — хватит ли сил? Ну и влип… Вот когда он остро пожалел об утерянном тросомете.