Ветры Империи

— Что это, Эрик? — растерянно крикнула Нора.

— Уходи! — ответил он. — Гони крога к складу, запрись — там много еды…

— Эрик, ты что?

— Иначе съедят тебя! — с яростью добавил он.

По ушам вдруг резанул пронзительный вопль, от вихря отступила шатающаяся латная фигура и опрокинулась на спину. Грудь ее оказалась развороченной настолько, будто внутри взорвалась мина, и все-таки фигура еще шевелилась, пытаясь подняться, — смотреть на такое было жутко, словно на оживающего мертвеца. Конечно, это был Невидимка — безумный и беспощадный убийца, неодолимый никем, кроме… такого же?

Снова воздух разорвал гневный звериный рев, будто это мастонд провалился в ловушку, но теперь Эрику почудилось в нем знакомое, да и Львица отозвалась на него отчаянным криком. Уже не колеблясь, юноша вскинул игломет и выстрелил — почти наугад.

И проявился второй Невидимка. Этого тоже успели жестоко потрепать: одна его рука висела плетью, почти отрубленная, латы были изорваны в лохмотья, а из прорехи на груди торчала посланная Эриком игла. И смотрел Невидимка теперь на него, надвигаясь короткими, рваными толчками, будто разучился соединять движения в один стремительный, ускользающий от взглядов бросок.

Снова вскинув игломет, Эрик торопливо расстрелял в Невидимку весь запас, подгадывая мгновения, когда тот застывал. А сверху, над самой головой крога, в ночного убийцу летели иглы Норы. Как и у Эрика, почти все они попадали в цель, однако глубоко не погружались, словно под броней у Невидимки залегала шкура, не слабей кротовой.

Густо утыканный иглами, монстр уже приблизился вплотную, когда Тигр отшвырнул бесполезный игломет и схватился за мечи. Но тут мимо него тяжело протопала громадная туша крога, понукаемая Львицей, и с хрустом врезалась в Невидимку, сомкнув страшные челюсти на его изувеченном плече. Взревев, гигант ударом чудовищного кулака проломил ящеру череп, и тот грузно повалился набок, едва не подмяв Нору. А обезумевший Невидимка принялся кромсать и рвать единственной рукой прочнейшую броню крога.

Безмолвно Эрик подскочил к исполину сбоку и вогнал клинок под ребро. Мгновенно Невидимка повернулся, вырвав рукоять из ладони Тигра, и его кулак снова с гулом прорезал воздух. Эрик метнулся прочь, однако стальная кувалда догнала его и швырнула кубарем вдоль стены. Поймав опору, юноша с трудом поднялся на подгибающиеся ноги и сквозь кровавую пелену различил промельк бронзового тела Львицы, яростно атакующей Невидимку сзади. Новым разворотом тот отбросил ее далеко в сторону и вразвалку двинулся следом за уползающей женщиной, неумолимый точно смерть.

Собрав остатки сил, Эрик догнал чудище и взмахом обеих рук рубанул по могучей шее. Клинок погрузился лишь до середины, словно шея была из железа, а неистребимый Невидимка вновь крутнулся и навис над Эриком утесом. С рыком Тигр взорвался новым ударом и таки снес исполину голову. Но и без головы Невидимка простоял еще целую минуту, будто в сомнении, и только затем с грохотом осыпался на пол.

Задыхаясь, Эрик опустил меч и оглянулся. Там тоже все кончилось. Третий и последний Невидимка был разрублен на части, вместе с латами, а неподалеку распластался неподвижный Горн, и вокруг растекалась кровавая лужа, словно под ним бил источник. Тело гиганта было разворочено до костей, и все же он дышал, хотя каждый вздох мог оказаться последним. «Вот и все, — подумал Эрик опустошенно. — Вот и все…»

Внезапно вскочила Нора и, припадая на больную ногу, кинулась к мужу. Упав перед ним на колени, она пыталась дотронуться до Горна, но тут же испуганно отдергивала руки, всюду натыкаясь на раны. И с каждой секундой женщину сильней сотрясали рыдания.

— Ну сделай же что-нибудь! — в отчаянии закричала она, обратив искаженное лицо к Эрику. — Он умирает, умирает!.. Духи, за что?

Тигру и самому хотелось завыть, но ответить было нечего. Перевязывать Горна — бессмысленно, даже если бы нашлось чем. Лучшее, что они могли для него сделать, — это оборвать мучения, но о таком Эрик боялся даже думать.

Горн вдруг шевельнулся, открыл глаза. Из груди вырвался мучительный хрип, губы напряглись. Эрик торопливо подошел и наклонился к самому лицу.

— Я ничтожество, — прошептал Горн непослушными губами. — Я не смог. Пройти столько и… Глупо!

Остановившиеся его глаза наполнялись то ли слезами, то ли кровью. Похоже, эти слова были последними. Все — надорвался исполин, не выдержал гонки с судьбой… «А действительно, за что? — спросил Эрик невесть у кого. — Где же справедливость, и скольких еще можно терять?.. Проклятье вам, Духи!»

— Встать, — вдруг прошептал Горн. — Помогите.

— Нет, милый, — взмолилась Нора. — Нет, только не это! Тебя даже трогать нельзя, что ты?..

— Встать! — упрямо повторил исполин. — Ну же!..

Трогать его было страшно, но возражать — бесполезно: Горн уже медленно поднимался, скользя руками в крови. Вдвоем они установили гиганта на ноги, подставив плечи под его изувеченные руки, и бережно, шаг за шагом, повели к заветной двери.