Ветры Империи

— Провал экспедиции привел ко всеимперскому хаосу. Ты верно рассчитал — все и так держалось на волоске. Воспользовавшись сумятицей, ты захватил Ю, однако и это был лишь промежуточный этап. Твой девиз: все или ничего, — ты рвешься на самый верх, а для такого одной Ю мало. Предусмотрительно заручившись моей дружбой, ты сопровождаешь меня к моему давнему кровнику Олту, и вот уже мы оба работаем на тебя. Все сбылось, как ты задумал, и теперь мы наконец тут, у истоков абсолютной власти. Ты в шаге от цели, но ты не учел одного.

— В самом деле? — удивился Горн. — Чего же?

— Вот этого! — рявкнул Тигр, выхватывая лучемет. — Ты лишь использовал меня — как и всех. Ты рвался к власти, но ты ее не получишь. Последний шаг я сделать тебе не дам!

Беспечно ухмыльнувшись, исполин закинул ногу на ногу.

— Не надейся на свою скорость, Горн, — хрипло предупредил Эрик. — Луч не обогнать даже тебе.

Горн протяжно зевнул, прикрывая рот широкой ладонью.

— Не досыпаю, — проворчал он извиняюще. — Чертова гонка!..

Затем посмотрел на юношу внимательно и грустно.

— Интересно, а кого ты пропустишь вместо меня? — спросил он. — Может быть, Лота? Или же переставим две передние буквы — и что получим? А может, Лидеров? Или Тора? А то давай сам, а?.. Эх, Эрик, Эрик, — покачал гигант головой, — бедный мой дурачок. Ты кругом неправ.

— Например?

Вздохнув, Горн шевельнул пальцем на подлокотнике, и в тот же миг индикатора на лучемете юноши погас. В ярости тот ударил кулаком себя по бедру.

— Первая твоя ошибка, — констатировал Горн. — Надо же быть внимательнее, малыш!.. Но даже без этого ты не смог бы выстрелить.

— Ты так уверен?

— Но Эрик, ты же и сам до конца не поверил в невероятную свою историю и ждешь подтверждения — иначе к чему было все затевать? Однако я бы такого подарка тебе не сделал, а ведь для выстрела нужна полная уверенность, верно? Я не стал бы ни оправдываться, ни уговаривать — я бы оскорбился и стал оскорблять тебя, а ты был бы этому только рад… Малыш, я намного хитрее тебя, поверь, хотя у меня и не было отца-заговорщика.

— Не трогай отца!

— Ладно, пошли дальше… Ты угадал: я поднялся снизу, — однако сильно мне польстил, причислив к пятибуквенным. Я вообще не огр. И не Пес. Я даже не кэнт. У меня нет земли, которую я смог бы назвать родной, или тогда уж все они мои… Скажи, малыш, а много ты знаешь о спецах?

— Кое-что, — пробормотал Эрик, исподлобья разглядывая лицо гиганта, странно изменившееся.

— Тебя лишили родовой кормушки, добавили к имени букву, перевели в наемники — и ты вообразил себя самым несчастным в Империи? А что тогда прикажешь думать мне? Я родился и вырос без родичей, без нации, в Хранительском Питомнике, а затем сделался спецом — часто ты с ними сталкивался? Презираемые ограми и ненавидимые остальными… Но в силу своего промежуточного положения они знают много, иногда даже слишком много. — Горн усмехнулся. — Мои действия ты вычислил достаточно точно — наверное, не без подсказки Олта; однако ошибся в главном — в цели. Вовсе не тянет меня к власти, как, должно быть, напел тебе старик, и уж во всяком случае я не стал бы рисковать судьбою целой страны, чтобы вдеть свою шею еще и в эту петлю.

— Хитришь, Горн!..

— Вовсе нет, — пожал тот плечами. — К чему?

— Тогда чего же ты добиваешься?

— Ты не поверишь, малыш. Чтобы меня понять, тебе пришлось бы прожить мою жизнь, испытать на себе чванство ничтожеств и злобу тупиц, перелопатить гору знаний, осознать и прочувствовать всю мерзость этого проклятого мира, а затем на пару лет лишиться тела, превратившись сначала в придаток к конвейеру, а после — в материал для экспериментов. И в конце концов возненавидеть Империю, как ненавижу ее я, — до судорог.

— Великие Духи, так ты раб? — воскликнул Эрик. — И ты тоже?

— Беглый, — с мертвенной улыбкой уточнил Горн. — Знаешь, что это такое — остаться без тела? Хочешь испытать?

Вспомнив бедолагу Лота, юноша отрицательно мотнул головой.

— А ты попробуй — это стоит пережить, забудешь не скоро. Занятное такое ощущение, будто ты уже покойник и наблюдаешь за собой со стороны.

Улыбка задрожала и сгинула с лица исполина.

— Да, я подтолкнул эту махину, — продолжал он, — однако она еще шатается. Не в моих силах перестроить Империю во что-нибудь путное, но развалить ее до основания я могу. И клянусь Подземельем, я сделаю это, я выплесну копившуюся веками ненависть на милых твоему сердцу высокородных ублюдков и на презираемых тобою кэнтов. Я смешаю Вечную Империю с дерьмом, взорву в пыль «материк-крепость»!.. Я пойду на это, Эрик, даже если придется переступить через свою или твою жизнь и сделаться проклятием для миллионов. Я разнесу этот балаган к дьяволу!..

Неожиданно Горн снова улыбнулся — на этот раз будто с сочувствием.

— И последнее, — сказал он. — Не главное, но существенное. Как ты мог заметить, я неплохо осведомлен о тайных делах Империи и между делом разузнал нечто, касающееся тебя лично… Думаешь, твоего отца казнили?

Эрик оцепенел, дыхание перехватило.

— Его только лишили тела, — сообщил гигант, холодно наблюдая за Тигром. — Конечно, не веришь?