Ветры, кони и дороги

В Дубе они пробыли ещё четыре дня, пока Сивка не заявил, что ещё немного и он Баюна просто не поднимет! Ибо по холодной погоде у Котика проснулся такой аппетит, что от стола он отползал только на печку, отдохнуть от еды. Коней с трудом удалось уговорить вернуться на море. Правда, Катерине пришлось им всем вычесать гривы. А Ветерок отпросился полетать по знакомым местам. Он выяснил, что возвращается в людской мир, и сначала возликовал, решив, что его отпустят летать как и раньше по горам да долам, а узнав, что так не получится, впал в уныние и день висел как невесомая серая тряпка на ветвях Дуба.

— И чего это там болтается? Очень неэстетично! — возмущалась Жаруся, летавшая проведать дочку к Полозу. — Улетала, всё было в порядке, а сейчас? Можно это убрать?

— Ветер это наш болтается. Он в печали. Выяснил, что Катерина ему рушить скалы, крутить городовых и разворачивать птичьи стаи не позволит, — Сивка насмешливо фыркнул, выглянув в окно.

— Ааа, ну, тогда пусть висит, — покладисто передумала Жаруся. — Проветриваться полезно даже для ветра!

Ветерок долго печалиться не умел, поэтому решил, что всё равно что-то придумает, и слетел с веток довольно быстро. К воротам он приблизился уже в виде мальчишки. Правда, очень неохотно. — Я так мечтаю отомстить тому гаду горному, который меня сюда запихнул, — буркнул он.

— Нет, — Катерина пожала плечами. — Ни в коем случае. Выходишь ногами, как мальчишка. И как бы тебя не сдувало, ничего в ответ не делаешь!

Ветерок, разумеется, попытался возразить, но ничего не вышло. Пришлось, понурившись идти ногами и вообще чувствовать себя мерзко. Хотя, когда он проходил мимо Баюна тот шепнул ему на ухо:

— Зато не в железной шкатулке на века запертый!

Ветерок испуганно покосился на Баюна, и больше не возражая, отправился за Катериной.

В ущелье горный ветер дул не переставая, но Катерину это уже не очень смущало, она быстро села на Волка и взлетела вверх, Ветерок держался рядом, хоть очень хотелось горного позлить! Баюн наблюдал за ним со спины Сивки и только хмыкал и переглядывался с Жарусей. Летели ночью, Катерина чуть не уснула, пока долетели до дачи! Мама не спала, ожидала её, а Катя почему-то выглядела сильно виновато, и это было странно.

— Катюша, что случилось! Всё живы?

— Да, с этим всё хорошо. Только, ой, я даже не знаю, как это сказать! — Катерина пока оставила Ветерка на крыльце терема, запретив ему оттуда улетать, уходить и вообще с места двигаться! — Я тут кое-кого привезла… Ой, мам, это такой караул, но я не могла его не взять. Или я его брала, или ему такое грозило!!! Только, это хуже обезьяны с гранатой! И крыльями!

Мама Кати была уже человеком морально закалённым. Примерно лет с трёх её драгоценный, любимый и единственный ребёнок приволакивал в дом всё что плохо летело, бежало и ползло. То есть нуждалось в срочной ветеринарной помощи, сытной кормёжке или просто сочувствии. Начиная с полуутонувшего в луже дождевого червя или шмеля и заканчивая псом Полканом, размером с телёнка. Который на момент нахождения Катериной валялся в луже крови и выглядел так, словно помереть может любой момент. В промежутках это были кошки, собаки, мыши, крыса, к счастью белая, грач, которому какая-то хищная животина откусила крыло, восемнадцать выкупленных в зоомагазине на все карманные деньги кормовых лягушек, которых там держали в холодильнике и предлагались на корм ежам, а также случайно попавшие под обработку пестицидами на полях жабы и один ужик. Морских свинок, хомяков и белых мышек никто уже и не считал. Когда знакомые спрашивали «что у вас новенького» они обычно замирали в предвкушении списка свежих поступлений. И, как правило, не обманывались в ожиданиях. Правда, последнее время Алёна ничего не могла ответить. Сложно объяснить, что-то про наличие Бурого Волка, Сивки-Бурки, Жар-Птицы. Баюна, когда он молчал, конечно, ещё хоть как-то представить домашним было можно. Зато Горыныч… О, да! Приволакивание в дом Змея-Горыныча побило некий личный рекорд даже для её дочери и вот теперь что-то такое загадочное и ужасное, о чём даже закаленная сказочной жизнью Катерина боится говорить!

— Солнышко, а оно какое? — слабым голосом уточнила Катина мама.

— Оно сложное и характер жуткий. Ой, что же я наделала!

— Ээээ, а в добрые руки его пристроить уже нельзя? — ещё более безнадёжно поинтересовалась мама.

— Нет, его никто не возьмёт кроме старой Яги, а она его грозиться в железную шкатулку засадить на несколько сотен лет.

Мама прикинула, кто там столько может жить… Что-то не понятно. Обезьяна с гранатой и крыльями в железной шкатулке на триста лет запертая?

— Так, ребёнок, давай уже выкладывай! Что там такое страшное? Лучше бояться вместе!